Взгляд василиска

Такие чувства, имея в виду их силу, и вообще-то были Илье, если и не внове, то более чем не привычны. А их содержание могло бы удивить любого из тех, кто провел рядом с ним в подполье достаточно много времени, хотя и не его самого. Где-то в глубине души он всегда помнил того Марика Греча, который однажды встретил в Варшаве девушку, так и оставшуюся в памяти чем-то вроде замечательной стихотворной строфы, прочитанной когда-то и где-то, или музыкального пассажа чудной красоты, услышанного случайно в давние, почти мифические, времена. Однако, если Стефа Зелинская за давностью лет уже превратилась для него всего лишь в сладкий сон, то Зоя, то любившая его этой ночью с безумной, буквально иступленной страстью, — «как в последний раз», — то плакавшая, прижавшись лицом к его груди — эта Зоя была реальной, а не придуманной женщиной. Притом именно той самой женщиной, быть с которой Илья хотел, которую, судя по всему, умудрился полюбить и которую — не странно ли? — готов был в конце концов, если так повернется, от себя отпустить, ежели, разумеется, будет вполне уверен, что все у нее и ее дочери сложится хорошо. Однако так далеко Караваев пока не заглядывал. Как говорится, будет день, и будет пища. А теперь следовало работать, потому что война это, прежде всего, тяжелая работа. А Илья, так уж вышло, снова был на войне.

3.

Человеческая память, даже такая феноменальная, какой обладал Марк Греч, как известно, имеет свои пределы, а ведь Греч не был ни Шеришевским, ни Грегором фон Фейгелем[45]. Поэтому проблема личного архива стояла перед ним всегда, как и перед многими другими людьми, и решалась в каждый момент исторического времени по-своему. Остроты вопросу добавлял тот факт, что архив Аспида по определению содержал настолько деликатную информацию, что, по идее, вообще не должен был существовать, ведь вероятность его попадания в чужие руки никогда не приближалась к нулю. Тем не менее, и без архива не обойтись.

Однако, уходя «на покой», Илья, естественно, озаботился тем, чтобы архив исчез вместе с ним. Понятно, «исчез» не означает «уничтожен». Предусмотрительность, главным девизом которой являлось утверждение, что «мы никогда не можем знать, что потребуется нам завтра», взяла верх над осторожностью, и в результате архив не исчез физически, а превратился в пятьдесят два свернутых файла, содержащих при обычном разархивировании несколько сотен цветных и черно-белых эротических картинок. Применив особую программу, картинки можно было развернуть в бесконечный — без пробелов — «текст», состоящий из бессмысленного набора латинских и русских букв и арабских цифр. И уже другой программой, по алгоритму, известному одному только Илье — в полученном массиве следовало выявить группы пятизначных чисел и расположить их в заранее заданном порядке. Ну а расшифровать итоговый текст возможно было, только имея ключ и книгу, с помощью которой была зашифрована информация. Все это чудо придумал один французский математик, не склонный — по некоторым весьма серьезным для него причинам, включающим, между прочим, не малые деньги и большой страх, — делиться своей разработкой с кем-нибудь еще, кроме анонимного заказчика. Однако даже если бы такое и случилось, никто ведь, кроме, разумеется, Караваева, не знал ни алгоритма, который по наставлениям автора он создал сам, ни ключа, ни книги, ни места в конце концов где эти файлы хранились. А хранились они в разных труднодоступных или совершенно непредсказуемых местах. И одним из таких мест была «библиотека изображений» международной ассоциации исследователей зрительного восприятия, находившаяся на сайте Комитета по Науке и Культуре Лиги Наций.

И вот наступили новые времена, и изменившиеся обстоятельства в очередной раз неопровержимо доказали: человеку действительно не дано знать наперед, что из кажущегося сейчас не нужным, может понадобиться в туманном будущем. И поэтому после завтрака, Илья отправился в магазин электроники на Большом проспекте Васильевского острова и, поговорив с консультантом — серьезным молодым человеком в очках с роговой оправой — приобрел мобильный терминал «Сименс и Шукерт» последней модели, главными достоинствами которого были малый вес при весьма значительной оперативной памяти и емком жестком диске, и по желанию — титановый подпружиненный футляр, позволявший безболезненно ронять это чудо техники с высоты до трех метров. Ну а оформить свободный доступ к международным сетям оказалось и того проще. Филиал Россвязи помещался на расстоянии всего нескольких десятков метров от входа в магазин электроники.