Взгляды

Почему наше бюрократическое руководство продолжает пользоваться социалистическим словарем? Сознательно ли оно обманывает массы, сея иллюзии, будто продолжает дело Ленина? Или, может быть, обманывается само, веря в то, что говорит?

Вероятно, и то, и другое. Среди наших руководящих деятелей есть, конечно, и законченные циники, которые прекрасно понимают, что никакого социализма у нас нет, да и не нужен им никакой социализм, а нужна власть и предоставляемые ею блага. Но есть, надо полагать, и другие, думающие, что они в самом деле строят социализм в каком-то своем понимании этого слова. Тут и «двоемыслие», гениально обрисованное Оруэллом, и укоренившееся у них, прошедших сталинскую школу, представление о естественном сочетании социализма с великодержавностью (как же, ведь они построили социализм «в одной, отдельно взятой стране»!), и простая теоретическая безграмотность. Современные руководители партии — это не Ленин, не Троцкий, не Бухарин. Они не имеют ни глубоких знаний, ни собственных теоретических концепций. Они держат около себя специалистов (философов, историков, экономистов и др.), которые пишут им доклады, готовят решения, а они принимают и прочитывают их. Специалисты, может быть, и понимают, как обстоит дело по существу, но действуют так, как им велят мало что понимающие политики.

Так они и правят страной вот уже более четверти века — по сталинским методам, с именем Сталина если не на устах, то в умах и сердцах.

Но мир изменился — и открыто следовать сталинскому курсу они кое в чем просто не в состоянии. Так, хотя СССР, благодаря своему могуществу, все еще удерживает в своей орбите ряд стран Восточной Европы и сохраняет свое влияние в большинстве коммунистических партий, советскому руководству сегодня приходится проявлять в международной политике гораздо больше гибкости, чем допускал Сталин. Безоговорочного подчинения, которого требовал Сталин от всех компартий, сегодняшние руководители КПСС уже добиться не могут. Не говоря уже о полностью отпавшем Китае, им приходится делать ряд уступок странам-сателлитам и компартиям капиталистических стран, которые (особенно итальянская, испанская, французская и др.) по ряду вопросов открыто критикуют КПСС и СССР. Даже свою поддержку полуфашистских режимов в ряде стран «третьего мира» (Ливия, Сирия, Ирак, Йемен и др.) им приходится маскировать, объявляя эти режимы «освободительными» и «прогрессивными».

Что касается внутренней политики, то здесь советское руководство особенно консервативно и неуступчиво, особенно старается сохранить сталинские нравы, хотя в ряде случаев тоже вынуждено отступать.

Больше всего советские руководители боятся свободной информации, потому что им нечего противопоставить ей. Отсюда — засекречивание ряда сведений, которые ни в одной стране мира не являются секретными, отсюда — ксенофобия, усиленно насаждавшаяся Сталиным и оставшаяся со сталинских времен незыблемым принципом воспитания советского человека. Отсутствие свободы печати и свободы критики позволяет скрывать от советских трудящихся как огромный разрыв их условий жизни с условиями жизни правящей верхушки, так и неизмеримое отставание их материального уровня от уровня трудящихся западных стран. Свободное общение с иностранцами способно прорвать этот заслон. И поэтому и сейчас, как при Сталине, всякий иностранец (даже член братской компартии) рассматривается как потенциальный шпион, за ним и за теми советскими людьми, которые с ним общаются, устанавливается слежка, и постепенно люди начинают бояться контактов с иностранцами. Что и требуется! Выработан также устойчивый (хотя и негласный) кодекс правил, которыми регламентируется поведение людей, получающих разрешение выезжать за границу. Чрезвычайно неодобрительно относятся наши власти к бракам советских людей с иностранцами. При Сталине такие браки были вообще запрещены специальным законом (что кажется чудовищным в Европе в XX веке). Сейчас этот сталинский закон отменен, но неофициальные попытки помешать таким бракам продолжаются.

Чем объяснить такое болезненно-подозрительное отношение наших властей к общению советских людей с иностранцами? Боязнью шпионажа? Но, не говоря уже о том, что для шпионажа сейчас существуют средства куда более совершенные, чем вербовка отдельных, часто даже малокомпетентных людей, все применяемые методы не против него направлены и от него не гарантируют. Через какое бы анкетное сито ни пропускались направляемые за границу работники, а нет-нет, да и оказываются среди них пользовавшиеся «особым доверием» Шевченко и Пеньковские. Потенциальная возможность шпионажа существует для всех стран, и во всех странах с этим борются специальные органы разведки, что не мешает всем гражданам спокойно ездить за границу и обратно, посещать иностранцев и принимать их у себя.