Взгляни на меня

– Не знаю, – наконец ответила она. – Наверное, я просто не умею по-другому. Ну, или родители виноваты. Кажется, так обычно говорят психологи.

– Да. И иногда это оказывается правдой.

– А разве ты не хочешь добиться успеха?

– Я даже не знаю толком, что такое успех, – сказал Колин. – Большой дом, дорогая машина, отпуск на экзотическом курорте? Мои родители так и живут, но мне они не кажутся счастливыми. Всегда хочется чего-нибудь еще и еще, и этому нет конца. Нет уж, спасибо.

– А как ты хочешь жить?

– Чтобы было равновесие. Работа – важная вещь, потому что надо себя содержать. Но не менее важны друзья, здоровье, отдых. Я хочу, чтобы у меня было время заниматься тем, что люблю. А иногда – чтобы вообще ничего не делать.

– Это… очень разумно.

– Так.

Она улыбнулась.

– Конечно, ты прав. Равновесие – очень важная штука, но мне всегда нравилось осознавать, что я преуспеваю в чем-то, будь то контрольная в школе или хорошо написанное резюме на работе, ставить перед собой цели и достигать их… тогда я чувствую, что не просто плыву по течению. В конце концов, если я справлюсь с поставленной задачей очень хорошо, другие люди это заметят и оценят. А я это очень люблю.

– Логично.

– Но не для тебя?

– Мы разные.

– А разве ты не ставишь перед собой цели? Например, закончить колледж или выиграть бой.

– Да.

– Тогда в чем же мы отличаемся?

– Потому что меня не волнует успех. И, как правило, я не задумываюсь над тем, что под ним подразумевают другие.

– А я задумываюсь?

– Да.

– Поясни, пожалуйста.

Колин молча сделал несколько шагов, прежде чем ответить.

– Мне кажется, ты всерьез беспокоишься, какое впечатление произведешь на людей. По-моему, это неправильно. В конце концов, по-настоящему важно нравиться самому себе. Что думают о тебе другие – их дело.

Мария поджала губы, понимая, что Колин прав. Она была немного ошарашена тем, как открыто он высказался по этому поводу. Но Колина вообще отличала прямолинейность, так отчего же она удивилась?

– Ты и это узнал в клинике?

– Да, но понадобилось немало времени, чтобы это осознать.

– Может быть, мне стоит поговорить с твоим психологом.

– Может быть, – согласился Колин, и Мария рассмеялась.

– Но, между прочим, не только я виновата. Родители тоже приложили руку к тому, что я так отчаянно нуждаюсь в одобрении окружающих.

Колин усмехнулся, и Мария игриво подтолкнула его плечом. Это вышло как бы само собой.

– Я серьезно. Не исключаю, что у меня врожденные амбиции и все такое, но родители уж точно их укрепили. Они оба бросили школу после восьмого класса и много лет терпели нужду, прежде чем сумели открыть ресторан. Им пришлось выучить чужой язык, научиться бухгалтерии и тысяче других вещей – с нуля, в зрелом возрасте. Поэтому для них хорошее образование – самая важная вещь на свете. Дома у нас говорят по-испански, поэтому в детстве мне требовалось прикладывать больше усилий, чем другим, ведь я не понимала учителя. Пусть даже мои родители работали по пятнадцать часов в день, они не пропускали ни одного школьного собрания и всегда следили, чтобы я делала уроки. Когда я начала приносить хорошие отметки, они были очень горды. На выходных они приглашали моих дядей, тетей, двоюродных братьев и сестер – у меня здесь уйма родственников, – показывали им мой дневник и без конца рассказывали, какая я хорошая ученица. Мне нравилось быть в центре внимания, поэтому я стала трудиться еще усерднее. Я сидела на первой парте и поднимала руку каждый раз, когда учитель задавал вопрос. Я до ночи готовилась к контрольным. И в результате превратилась в настоящую зубрилку.

– Правда? – с удивлением спросил Колин.

– Ну… да, – смущенно ответила Мария. – В восемь лет я надела очки – страшенные, в толстой коричневой оправе. И три года носила скобки на зубах. Я была застенчивая, неуклюжая и действительно любила учиться. Я не ходила на школьные вечеринки вплоть до последнего класса, и даже туда я отправилась в компании девочек, которых не пригласил никто из парней. Впервые я поцеловалась только за месяц до поступления в колледж. Поверь, я знаю, что такое зубрилка, я ею была.

– А теперь?

– Ну, я по-прежнему та еще зануда. Я сутками работаю, редко хожу в гости и почти ничего не делаю по выходным, не считая плавания и визитов к родителям. Вечер пятницы я обычно провожу в постели с книжкой.

– Ну, это еще не значит, что ты зануда. Я тоже редко где-то бываю. Когда я не работаю и не участвую в соревнованиях, то обычно слушаю музыку, занимаюсь или болтаю с Эваном и Лили.

– Лили?

– Это невеста Эвана.

– А какая она?

– Блондинка. Ростом примерно как ты. Отличная девушка. Настоящая южанка. Родом из Чарльстона.

– А Эван? Он похож на тебя?

– Больше на тебя, если честно. У него все схвачено.

– Ты думаешь, что у меня тоже все схвачено?

– Да.

– Тогда почему мне так не кажется?

– Понятия не имею, – ответил Колин. – Но, наверное, большинство людей именно так о тебе и сказало бы.

Мария прищурилась. Ей нравилось то, что он сказал. Они уже добрались до берега, и она скинула сандалии и посмотрела на воду.