Взгляни на меня

– Нет, – сказал Колин. – В юности я в принципе был не из тех, кто заводит отношения с девушками, а теперь некогда. А ты?

– Я тоже одна, – ответила Мария. – Я встречалась с одним парнем, когда училась в колледже, но у нас ничего не получилось. В последнее время я привлекаю в основном каких-то странных людей…

– Таких, как я?

Она смущенно улыбнулась:

– Я имела в виду не тебя, а одного компаньона в нашей фирме. Он женат, у него дети. Но он ухаживает за мной, и это только усложняет мою жизнь в офисе.

– Могу себе представить.

– И ты ничего не посоветуешь, потому что в принципе не даешь советы?

– Да.

– Ты понимаешь, что к общению с тобой надо привыкнуть, да? Серена, например, заваливает меня советами.

– Они помогают?

– Не особо.

По выражению лица Колина Мария поняла, что она лишь подтвердила его правоту.

– А что случилось с тем твоим парнем?

– Ничего интересного. Мы встречались два года, и я уже думала, что мы движемся к чему-то серьезному.

– К свадьбе?

Она кивнула:

– Я так считала. Но тут он решил, что я ему не подхожу. Что ему нужна другая.

– Наверное, тебе было нелегко.

– Да. Просто ужасно, – признала Мария.

– И с тех пор ты ни с кем не встречалась?

– В общем, нет. Я иногда ходила на свидания, но ничего серьезного так и не получилось.

Она помолчала.

– В Шарлотте я ходила на танцы с моими подругами в клуб сальсы, но большинство парней, с которыми я там знакомилась, жаждали только одного. На мой взгляд, нужно сначала завязать какие-то отношения, прежде чем переспать, ну а многие парни хотят просто легкой интрижки.

– Это их проблема.

– Да, но…

Мария попыталась найти наиболее понятное объяснение.

– Иногда бывает трудно. Наверное, потому, что мои родители очень счастливы, и кажется, что в отношениях все просто. Я всегда полагала, что найду идеального парня, даже не имея необходимости немедленно заводить семью. В юности у меня было столько планов… Я точно знала, что к тридцати годам выйду замуж и мы будем жить в викторианском особнячке и думать о детях. Но теперь это кажется еще менее реальным, чем в детстве. Менее реальным, чем пару лет назад.

Колин не ответил. Мария покачала головой:

– Просто не верится, что я тебе это рассказываю.

– Мне интересно.

– Да уж конечно, – ответила Мария, отмахнувшись. – Даже мне самой стало скучно.

– А мне нет, – возразил Колин. – Это твоя история, и мне приятно тебя слушать. – Он сделал паузу – и внезапно сменил тему. – Сальса, говоришь?

– Ты все-таки это услышал?

Он пожал плечами, и Мария продолжила, гадая, отчего с Колином так легко разговаривать:

– Я ходила на танцы почти каждые выходные.

– А теперь нет?

– Нет – с тех пор как вернулась домой. Здесь нет клубов. Во всяком случае, официальных. Серена звала меня кое-куда, и я даже собиралась пойти, но в последнюю минуту передумала.

– А могло быть весело.

– Да, не исключено, но это даже не настоящий клуб. Просто танцы в заброшенном ангаре. Наверняка совершенно нелегальные.

– Иногда такие места – самые лучшие.

– Я так понимаю, ты судишь по личному опыту?

– Да.

Мария улыбнулась:

– А ты что-нибудь знаешь про сальсу?

– Это типа танго?

– Не совсем. Танго – нечто вроде бального танца, в котором пары движутся по залу. Сальса – танец для вечеринок, в нем много движений руками, перехватов, притом танцоры остаются на одном месте. Отличный способ провести два-три часа с друзьями, особенно если у тебя хороший партнер. Мне казалось, что только во время танца я могу расслабиться и побыть собой.

– А сейчас ты перестала быть собой?

– Нет, конечно, – ответила Мария. – Но сейчас я тихая и сдержанная, в общем, самая обыкновенная.

Она подняла весло над головой, потянулась и снова принялась грести.

– Я хочу кое-что спросить. Я об этом думаю с тех пор, как услышала.

Колин повернулся к ней, и Мария задала вопрос:

– Почему ты хочешь преподавать в начальных классах? По-моему, большинство мужчин предпочли бы работать в старшей школе.

Он погрузил весло в воду.

– Потому что в этом возрасте дети уже достаточно большие, чтобы понимать почти все, что говорят взрослые, но еще достаточно маленькие, чтобы верить, что взрослые говорят правду. И именно в это время начинают по-настоящему проявляться поведенческие особенности. Иными словами, это своеобразный рубеж.

Они скользили по воде, гладкой, как стекло.

– И? – уточнила Мария.

– Что?

– То же самое ты сказал вчера вечером. Когда решил, что я рассказала тебе не все. Поэтому я опять спрошу: какова настоящая причина, что ты решил работать в третьем классе?