Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы

Тогда Гитлер не принял протянутой руки Сталина. После чего СССР взял курс на «коллективную безопасность», причем есть основания думать, что это делалось только для того, чтобы толкнуть-таки Гитлера к пакту: мол, не заключишь со мной пакт — я против тебя всю Европу подниму (Суворов В. Святое дело. М., 2008. С. 97).

Но и теперь от реверансов в адрес Гитлера не отказывались. Так, 29 марта 1935 г. в беседе с главой МИД Британии А. Иденом Сталин хвалит отказ Гитлера от статей Версальского договора, ограничивающих вооружения Германии: «Рано или поздно германский народ должен был освободиться от цепей Версаля»; «Германцы великий и храбрый народ. Мы этого никогда не забываем» (Внешняя политика СССР. М., 1937. Т. 18. С. 249–250).

А в июле 1935 г. Сталин поручил торгпреду в Берлине Канделаки «прощупать» возможность улучшения отношений. Контакты идут по двум каналам — через главу Рейхсбанка Я. Шахта и третье в то время лицо в НСДАП Г. Геринга. 21 декабря 1935 г. советник советского полпредства (посольства) в Берлине Бессонов прямо заявляет о желательности пакта с Германией (Некрич А. М. 1941. 22 июня. С. 23). А в декабре 1936 г. советская разведка получает приказ ослабить разведывательную работу в Германии (Krivitsky W. In Stalin’s Secret service. N.Y., 1939. P. 215).

И вот 11 февраля 1937 г. тогдашний глава МИД Германии К. фон Нейрат ответил Шахту, что Гитлер отклонил предложение СССР, но может и изменить свою точку зрения, если СССР «и дальше будет развиваться по линии абсолютного деспотизма» (Ibid. Р. 21). Есть серьезные основания думать, что задаче заключения пакта с Германией было подчинено и похищение и убийство в Париже агентами НКВД главы Русского Общевоинского союза генерала Миллера, которого заменил Скоблин, связанный и с СД, и с НКВД (Конквест Р. Большой террор. С. 411).

Но наступил, наконец, момент, когда «абсолютный деспотизм» в СССР установился. Весна 1939 г., XVIII съезд ВКП(б), «съезд победителей». Страна подчинена Сталину, можно делать все, что угодно, никто и не пикнет. И вот 17 апреля 1939 г. полпред СССР в Берлине А. Мерекалов говорит статс-секретарю МИД Германии Вайцзеккеру о том, что хорошо бы установить нормальные отношения. Еще раньше, 7 апреля, поверенный в делах в Берлине Г. Астахов заявляет о «бессмысленности идеологической борьбы с нацизмом» (Некрич А. М. 1941. 22 июня. С. 27–29). 3 мая на посту Наркома иностранных дел М. М. Литвинова сменяет В. М. Молотов. Дальнейшее всем известно, повторяться не стану.

Так когда Сталин начал думать о пакте с Гитлером, Владимир Веселов?

Глава 4 Чего стоили британские гарантии

«Мобилизация — одиум войны».

Б. М. Шапошников

Когда заходит речь о сговоре 28–30 сентября 1938 г. в Мюнхене, то мы попадаем в Эльдорадо коммунистической и прокоммунистической пропаганды. Предавшие Чехословакию западные державы клеймили и клеймят позором, а когда примерно 20 лет назад стали достоянием гласности секретные протоколы к пакту Молотова — Риббентропа и вообще советско-германская «заклятая дружба», то оппоненты тут же припомнили Мюнхен и стали спрашивать: если им можно заключать пакт с Гитлером, почему нам нельзя?

Даже Андрей Буровский отчасти поддался этим настроениям. Он поминает англо-германскую декларацию о ненападении, принятую 30 сентября 1938 г. прямо в Мюнхене, и франко-германскую, подписанную 6 декабря того же года и являвшуюся прямым следствием все того же Мюнхена. Во франко-германской декларации говорится, в частности, об отсутствии между Францией и Германией неразрешимых противоречий и о том, что нынешняя граница между ними — окончательная. Тогда «почему им можно, а нам нельзя?» (Буровский А. М. Великая Гражданская война. С. 79).

Начнем с того, что, как бы ни относиться к Мюнхенскому соглашению, сами Британия и Франция в разделе Чехословакии (между Германией, Польшей и Венгрией) участия не принимали и ничего с этого раздела не поимели. И «окончательная» франко-германская граница была установлена без присоединения Францией и даже (на этом направлении) нацистской Германией каких-либо чешских или чьих-то еще территорий.

А теперь вернемся на двадцать лет назад. Чехословакия возникла в результате распада Австро-Венгрии осенью 1918 г., а в границах, существовавших на момент Мюнхена, зафиксирована Сен-Жерменским мирным договором Антанты с Австрией 10 сентября 1919 г. и Трианонским с Венгрией 4 июня 1920 гг. Однако в одной стране оказались собраны три народа — чехи, словаки и Карпатороссы (русины), не считая поляков, немцев и венгров. Поэтому страна, как и многие другие в Восточной Европе, находилась в состоянии «вялотекущей гражданской войны» (подробнее об этом ниже).