Взятка. Роман о квадратных метрах

– Ну как? – явно ожидая похвалы, развязно спросил у меня Блудов, и я, готовый до этого рассыпаться в комплиментах, осекся на полуслове. Его отношение ко мне, как к молодому да раннему, мною давно уже ощущалось. Этот толстый мальчик, по всей видимости, всякий день свой начинал с вопроса «за что ты, жизнь, ко мне так равнодушна, а к этому младенцу столь щедра?». Поэтому я посуровел и хотел было отчитать его за излишнюю самодеятельность, но, подумав немного, решил не распаляться. В конце концов, мне нужны деньги, я здесь хозяин, и срываться на каком-то жалком Блудове – это не есть столичный бизнесменский шик. Такое поведеньице скорее подошло бы какому-нибудь завистливому карьеристу в ранге начальника отдела продаж компании «Жопа и Говно», чей офис расположен по адресу: Промзона-8, строение 2. Начальника, приревновавшего успех своего подчиненного – менеджера отдела продаж компании «Жопа и Говно», офис которой действительно расположен по адресу: Промзона-8, строение 2, в присутствии коллег менеджера по продажам, также менеджеров по продажам компании «Жопа и Говно» – реально существуюшей, чей адрес никогда не менялся, как и название.

– Говорил ты неплохо, – с ленцой протянул я. – Правда, кое-где перегнул палку, где-то почти нахамил, но в целом звучал твой тромбон убедительно. Поглядим теперь, каков будет результат. Слова только тогда чего-то стоят, когда они превращаются в цифры финансовой отчетности. В противном случае – это то же самое, что случается с собачьим лаем. Жучка гавкнула, ветер унес. – Я зевнул и уже на пороге своего кабинета закончил: – Меньше слов, больше дела, так нам партия велела.

И хлоп дверью!

Дверь – тонкая преграда из прессованных опилок, обитая кожей покойной свиньи. Черная дверь, сквозь которую неплохо проходит звук. Я припал к ней ухом, ожидая услышать едкий комментарий Блудова, сочувствие Сары, хмыканье юриста, замечание бухгалтерши, но я не услышал ни-че-го, и это меня успокоило. Их молчание означало – уважают и боятся. Уважают как собственника, как работодателя, боятся потерять место. Хорошая тенденция, иначе клянусь: услышал бы хоть мышиный писк от кого-нибудь из них, тут же уволил бы к чертовой матери. Я не люблю вспоминать армию – этот многоуровневый дурдом, где всякий нормальный человек с независимым нравом рискует потерять свою индивидуальность навсегда (сломают), но вот меня не сломали. Я никогда никого не бил, не обижал, ни перед кем не пресмыкался, я учился ставить себя среди людей без кулаков, без манерного подыгрывания – дешевого и паскудного, силой одного лишь красноречия. О, это великая сила! Тот, кто умеет убедительно говорить, добивается в этой жизни многого, даже если больше он не умеет вообще ничего. У него всегда есть эта существенная пауза между первым очарованием работодателя от красоты и правильности его слов и разочарованием, перерастающим в жгучее желание работодателя избавиться от «балабола». Красноречивый жулик – это жулик в квадрате, или архижулик. Такой использует паузу с толком для себя: отожмет по максимуму, отжулит все, что в его силах, и будет на полных чемоданах, позевывая, ждать увольнения. А может, и не будет. Красноречие порождает в неопытных сердцах доверие, чем жулик всегда непременно пользуется, и нет ни одного капиталиста, которого не взгрел бы по крайней мере один жулик. Именно в таком пустом красноречии я не без основания подозревал Блудова и дал ему понять, что он для меня вовсе не является тайной за семью печатями. Единственное доказательство твоей нужности в бизнесе – это бабло в кассе родного предприятия, которое ты приволок и сдал под роспись, ничего не отжулив по дороге. В этом случае в конце месяца ты получишь взамен сданной добычи ее маленький кусочек, тогда как львиная доля достанется мне, твоему нанимателю. И это правильно, это справедливо, это категорично, и на этом стоит мир, а вовсе не на твоих, пока что ничего не стоящих словах. Если честно, то я думал, что у Блудова ничего не выйдет, что никто не придет. Я думал так еще и потому, что впервые встретился с этой беспримерной торгашеской витиеватостью, которой зарабатывает на жизнь всякий, кто избрал для себя стезю что-либо впаривающего автомата. Но-но, не обижайтесь на меня, многочисленные менеджеры по продажам винаколбасымочалоксапогчасов и бритвенных принадлежностей для женщин. Я уважаю ваш труд, так как без вас у меня ничего не было бы, ведь это вы зарабатываете деньги для таких, как я. Просто тогда, подслушивая под дверью, я стыдился признаться самому себе в том, что я позавидовал блудовскому красноречию. Я не умел так! Я никогда бы не придумал те несколько гениальных зигзагов диалога, что так легко и вместе с тем виртуозно, давались ему. «Главное, чтобы вся эта ложь не была лишь во имя лжи», – закуривая и держа зажигалку в подрагивающих от волнения пальцах, пробормотал я и принялся ждать 15 часов и 25 минут, развлекая себя игрой в компьютерного персидского принца.