Взятка. Роман о квадратных метрах

Мысли о том, где именно снять офис, разнообразием не отличались, точнее, здесь не могло быть совсем никаких вариантов, и вместе с Блудовым мы обосновались в тех самых комнатах, что прежде до нас снимали… Да-да, Илья Кириллович и Мишенька. Я сделал это из чистого суеверия: фактор «намоленности» сыграл свою роль. Есть такие места, где из года в год совершается одно и то же действие: где-то молятся, где-то парятся, где-то обстряпывают темные делишки – это такой своего рода фэн-шуй. Я тогда ни о каком фэн-шуе и слыхом не слыхивал, да и сейчас, как и всякий прочно стоящий на земле мужчина, не чувствующий скачков кровяного давления, отношусь ко всем этим модным течениям эфира с крупной долей скепсиса. Я всегда доверяю лишь собственной интуиции, ни разу меня не подводившей.

Блудову было под тридцать. Он отличался солидной комплекцией, уже был обременен брюшком и претолстыми ляжками. Росту выше среднего, волос густой с рыжинкой, лицо «правительственное»: чувствовалась в нем суконная чиновничья непоколебимость, которой добавляли правдивости высокий лоб и большие «профессорские» очки. Блудов носил двубортные пиджаки, брюки с напуском и длиннополое черное пальто. На свои годы он не выглядел; ему запросто можно было дать лет сорок, и лишь блеск его глаз, едва различимый за толстыми дымчатыми линзами, выдавал в нем человека еще весьма нестарого. Он приехал из Ростова-на-Дону, о котором вспоминать не любил, и тщательно боролся со своим южнорусским акцентом, для чего говорил очень медленно, и это шло на пользу его образу человека солидного, положительного, серьезного, основательного, респектабельного, уверенного, проницательного, вдумчивого, рассудительного, любомудрого, волевого, семейного, небрыкливого, каменножопого, мелкопенисного и целлюлитного. Блудову в его родных пенатах было тесно: его тщательно скрываемая под обманчивой маской суетливая жуликоватость требовала столичного масштаба. В Ростове он занимался темными делами: сперва подвизался помощником нотариуса, проворачивающего сомнительные делишки совместно с местечковой преступной группировкой, а после того, как группировка в полном составе, включая нотариуса, сгорела в одной из саун на левом берегу Дона, Блудов некоторое время поработал в качестве риэлтора-одиночки. О своей деятельности в то время он рассказывал с явной неохотой, и очевидно было, что от его услуг многие клиенты остались, мягко говоря, не в восторге. Причем до такой степени они хотели возблагодарить обманчивого Блудова, что тот едва ноги унес, смывшись из Ростова на попутной машине с чемоданчиком, в котором лежали наличные и пара белья. Его настигли в дороге, наличные отобрали, наваляли по полной, но оставили жизнь. Коля отлежался в захолустной больнице, откуда вышел слегка постройневшим и непримиримо бедным. Спасла его от голодной смерти одна сердобольная женщина – завмаг, на которой Блудов обещал жениться, но обещания своего не сдержал, так как все еще страстно мечтал о столице. Вместо женитьбы он вскрыл у своей мадам Грицацуевой одну из ее многочисленных заначек и, будучи человеком малокультурным, а следовательно, не начитанным, не оставив никаких успокоительных записок с подписью «твой суслик», канул в Лету, всплыв в Москве. Что до вероломно брошенной им женщины-завмага, то после короткого и страстного знакомства с Блудовым она озлобилась, вступила в легион свидетелей Иеговы и сделалась бисексуальной лярвой. Что с ней случилось потом, никто не знает, она умерла для истории, так как история – дама с претензиями и запоминает лишь тех, кто хоть чем-то себя проявил. Зато Блудов, с шиком въехавший в столицу на попутной фуре, по прибытии своем купил газетенку из тех, что публикуют объявления о найме, и звезды легли так, что в числе прочих им было отмечено и мое объявление. «Крупная строительная корпорация объявляет конкурс на замещение вакантных должностей…» Далее шел перечень всех тех, кто требовался «Гринстрою» перво-наперво, и Блудов, увидев в этом рабском перечне должность «риэлтор», немедленно втиснулся в телефонную будку (в 94-м они еще кое-где оставались) и, что называется, «позвонил по объявлению». Не трудно догадаться, что трубку снял я, к тому времени вот уже два дня как сидевший в кресле, еще помнившем задницу Ильи Кирилловича.

– Алло, – официальным тоном сказал Блудов, – беспокоит Блудов Николай по поводу объявления. Вам еще нужен риэлтор?

Услышав его фамилию, я пришел в дикий восторг и, ни о чем более не расспрашивая, попросил его подъехать на собеседование. Выяснив, что офис находится в здании департамента, Блудов решил, что он почти уже держит бога за бороду, и ринулся в моем направлении. Спустя ровно один час и пятьдесят восемь минут он стал сотрудником «Гринстроя».

– Вам все понятно, Николай? – строго спросил я и почесал кадык.

– Долевое строительство, – мечтательно протянул Блудов, – знакомое дело. Тут ведь главное это, чтобы не того. Есть кому в случае чего это самое-то?

Мы понимали друг друга без слов.

– Есть, – кивнул я, – можете не волноваться.