Взлет и падение ДОДО

Дня благодарения, год 5)

В которой дорога к погибели вымощена золотом

Мы с Грайне прибыли в Сан-Франциско без того уровня предварительной подготовки, к которому я привыкла. Грайне настолько вскружила Блевинсу голову, что он позволил ей обучиться интернет-поиску (и даже всячески ее в этом поддерживал). Она заверила меня, что провела все необходимые изыскания по нашему ВиМНу. Никаких особых навыков не требовалось – Сан-Франциско того времени был безумным коктейлем самых разных культур (к тому же с огромным преобладанием мужчин). Я бы никого не удивила, даже если бы носила штаны и жевала табак, и, сколько ни готовься, все равно выделялась бы своим полом. ДЭЛО планировалось завершить быстро, чтобы не задерживаться так близко к концу магии.

Поскольку переносишься всегда голой, в Сан-Франциско времен Золотой лихорадки разумнее всего было прибыть в бордель. Грайне выбрала «Златые горы», прямо на Портсмут-сквер, такой новый (за последние два года его дважды отстраивали после грандиозного пожара), что вонь прокисшего пива и застоялого пота еще не перебила запахи сосновой смолы и краски. Думаю, читатель без труда вообразит мишурное великолепие публичного дома времен Золотой лихорадки. Этот был очень богато украшен, хоть и выстроен на скорую руку. Кто-то где-то раздобыл неимоверное количество сусального золота – все тут блестело и сверкало. Вы наверняка видели фотографии тогдашних проституток, и мне нет нужды тратить чернила на их описание, но вот к чему я оказалась не готова, так это к шумному, грубому, почти конвейерному производству. Уголки для перепиха сексуальной близости разделялись в лучшем случае занавесками. Неудивительно, что в этом бедламе совокуплений наше прибытие (мы материализовались в углу большой комнаты на восемь кроватей, отгороженных «гардинами») прошло совершенно незамеченным.

Мы обе рухнули на колени. Я, привычная к перенесениям, оправилась быстро, Грайне – чуть медленнее. Зато она тут была больше в своей стихии и, придя в себя, в два счета раздобыла нам платья. Блузки и корсеты в основном оставались на девушках, по крайней мере на этом этаже ускоренных сексуальных услуг.

– Нам бы лучше найти что-нибудь попристойней их рабочей формы, – заметила я, когда Грайне бросила мне менее вызывающее из двух платьев. – Мы ведь на улицу собираемся.

– Тут нет никакой надобности одеваться скромно, – весело ответила Грайне. – По крайней мере в эту эпоху. Вот вроде довольно чистые с виду портки.

Она кинула мне льняные панталоны. (Сейчас на мне почти такие же, только из более тонкой ткани и, по счастью, куда более чистые. Мне надо быть благодарной за такие маленькие радости.)

Мы спустились на первый этаж и пошли к выходу, но тут дорогу нам преградила немолодая женщина с осиной талией, одетая как викторианские дамы той эпохи – очевидно, здешняя «мадам».

– Кто вы? – спросила она, устремив взгляд прямо на меня.

В отличие от прошлых ДЭЛОВ, у меня не было продуманной легенды, и я на мгновение замялась.

– У вас чудесный дом, мэм, – с чарующей улыбкой произнесла Грайне. – Мэри из соседнего заведения посоветовала нам пойти к вам, мы прибыли на корабле вместе с другими новыми женщинами, а у нее кроватей не хватает. Если мы вам не нужны, будем работать на себя, но мы слышали столько хорошего про ваши условия! Так, может, возьмете нас? Тогда мы сходим в порт за чемоданами. На мою сестру не обращайте внимания, она глухонемая.

Женщина нахмурилась:

– Мэри должна бы знать, что я не беру ирландок.

– У вас что, избыток англичанок? – с веселым недоверием полюбопытствовала Грайне. Потом продолжила со странным акцентом, средним между лондонским и аппалачским: – А если бы мы были англичанки? Пойдет так для ваших клиентов? Мы легко можем быть англичанками, а моя сестра – так и кем угодно!

Женщина немного опешила, но, судя по лицу, Грайне ее убедила. Она резко указала нам на дверь.

– Ладно, забирайте свои вещи и возвращайтесь, нам помощницы не помещают.

– Помощницы, – передразнила Грайне, когда мы вышли на улицу.

– Кто такая Мэри? – шепотом спросила я.

Грайне пожала плечами:

– Мэри – такое частое имя, что хоть одна поблизости да сыщется.

Мало просто сказать, что Сан-Франциско 1850-го вырос как на дрожжах на ажиотаже золотой лихорадки; эти слова не передают и малой доли того хаоса, алчности и грубой роскоши, в которые мы окунулись с головой. «Сорокдевятники», или, как их еще называли, «аргонавты» прибывали по морю тысячами. Очень быстро самые умные сообразили, что настоящие деньги приносит не добыча золота, а продажа различных товаров тем, кто пытается его добыть. В порту и по пути к городу стремительно возникали дощатые магазины, лавки и лавчонки. Из своих поспешных изысканий накануне ДЭЛА я знала, что за последний год они трижды сгорали дотла.