Взлет и падение ДОДО

Удачи и во всем благого поспешения желает Вам Грайне. Пишу к Вашей милости, дабы сообщить преудивительнейшую новость. Я только что имела встречу с джентльменом по имени Тристан Лионс. Он достоин пополнить когорту Ваших верных вассалов, и думаю, при должном побуждении сие должно устроиться. Я по крайности прилагаю к тому усилия.

Я обретаюсь в веселом доме подле пивоварни. Знаю, Ваша милость меня не одобряет, но воистину это лучший способ прятаться на виду, а порой и весьма приятный. Я услужала некому придворному джентльмену Бесс (или, можно сказать, он мне в поте лица услужал). Рыцарь этот, весьма грузного сложения и невеликого ума, убежден, что не выбалтывает никаких тайн, однако читать его так же легко, как вывески на Хай-стрит, посему свидания наши служат ко взаимной пользе. Именно он обмолвился ненароком о графе Эссексе несколько месяцев назад, благодаря чему человек Вашей милости удачно прибрал к рукам часть столового серебра, оставленного без всякого надзора при взятии его светлости под стражу.

Итак, мы предавались нашему занятию, и я, глянув через плечо неумного моего кавалера, приметила в уголку мерцание. Я поняла, что творится магия, но творю ее не я, а никого в каморке не было. Только успела я подумать, что другая ведьма что-то мне посылает, как в том уголку возник отменно рослый и пригожий молодец в костюме Адама. Взгляд у него был ошарашенный, точно у новорожденного дитяти, и он в тот же миг рухнул на колени, стиснувши голову руками. Затем он застонал, громче, нежели мой неумный кавалер, и мой неумный кавалер услышал его, разом прекратил свои усилия и обернулся.

Никому не пожелаю объяснять мужчине в пылу страсти, откуда рядом взялся другой голый малый, особливо ежели тот другой изрядно превосходит его статями. Новый голый малый был высок ростом, широк в плечах и отменного здоровья – красивее даже молодцов в наших краях. Я тотчас смекнула, что он из Европы, а то, может, из Золотого века – Ваша милость знает, как эти глупые язычники любят дурачиться, – но в любом случае не здешний, а, значит, ему, как водится, надобна будет одежа и звонкая монета.

Так что я быстро сказала лежащему на мне джентльмену:

– Вот, смотрите, я нашла вам подглядчика, коего вы у меня намедни домогались, но за такое удовольствие придется раскошелиться, так что кончайте уже и выкладывайте серебро.

Он от изумления утратил дар речи, и я выгадала еще чуточку времени, дабы собраться с мыслями.