Взлет и падение ДОДО

Мне требовалось понять, зачем новый молодец здесь, принимая в рассуждение, что он точно не ирландец. Лицом он походил на сакса, но что это могло означать нынче, когда викингов уже нет? Друг он или враг? Ко мне ли он направлялся или попал сюда оплошно? Выглядел он знакомым, но я знала наверняка, что отродясь его не видела – и уж вам-то, государыня моя, нужды нет растолковывать, что происходящее здесь и сейчас определенно повторялось в других Нитях. Кто-то затеял неведомую мне игру. Какой-то недоумок тщился чего-то достичь, отправляя бедного красавчика в иное место и время. Он по-прежнему пребывал в замешательстве, и спросить его я покамест не могла.

Тем временем неумный мой кавалер собрал свои скудные мыслишки и принялся отнекиваться, что-де вовсе не просил о подглядчике.

– Ой, бросьте, я вас насквозь вижу, – ответила я. – Вы только об этом и мечтали. Так что кончайте и деньги на бочку.

У него, впрочем, уже пропало желание, что меня ничуть не опечалило. Весьма неохотно потянулся он к своему поясу, лежащему у кровати, вытащил несколько монет и в сердцах бросил мне. Молодец на полу тем временем немного опамятовался, оглядел мою каморку, и глаза у него полезли на лоб.

– Все хорошо, любезный, – говорю я, – ты успешно играешь свою роль.

– Ты ведь Грайне? – спрашивает он и притом имя мое произносит почти верно, будто упражнялся. Да только это весьма некстати, ибо никому в «Тиршите» я так не сказываюсь.

– Нет, – говорю я, а сама ободряюще подмигиваю и скашиваю взгляд на неумного моего кавалера.

Тут-то все и идет наперекосяк. Новый молодец страдает досадным недостатком, свойственным его нации: он принимает на веру то, что ему говорят. На меня он не смотрит, почитая нескромным глазеть на обнаженную даму, так что подмигивания не замечает. «Приношу извинения», – произносит он со всем политесом, встает и быстро направляется к двери.