Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Сами по себе отмеченные подвижки представляют значительный шаг вперёд, поскольку тема реформ в царствование Николая II наконец-то получила необходимое звучание. Однако историческая легитимация этого периода далека от завершения, а проводимая тогда модернизация страны ещё не выяснена с должной полнотой. Достигнутые рубежи могут считаться окончательными лишь теми, кто слабо знаком с корпусом многообразных источников и по каким-то причинам не утруждает себя их разработкой. Только в этом случае возможны такие перлы, как, например: если не «чудо Витте», то «мы говорили бы теперь об ином варианте развития Российской империи»[1]. Сочетание «модернизация Витте — Столыпина», коим с лёгкостью оперируют в последнее время, вообще нельзя признать корректным по причине устойчивого неприятия, антагонизма в их отношениях. Так недолго обнаружить и «кадетско-столыпинский» вариант реформ, смешав заклятых оппонентов в одном «флаконе». Нельзя пройти мимо и ещё одного принципиального момента: если Витте относил к своим непосредственным заслугам любые преобразовательные усилия, то Столыпин позиционировал себя более скромно, никогда не претендуя на единоличное реформаторское авторство. Причисление же его к архитекторам модернизации, развернувшейся в начале XX века, является плохой услугой отечественному реформаторству, ограничивая его субъектность и вариативность.

Следующим шагом в изучении завершающего периода империи является «выведение в историографический свет» целого слоя управленцев, которые и являлись архитекторами экономического курса при Николае II. Преобразования начала XX столетия можно квалифицировать как наиболее масштабные за всю историю существования России. Разрекламированные Великие реформы Александра II явно уступают им по системности и глубине. В то же время адресовать модернизационные заслуги непосредственно Николаю II, к чему склоны нынешние ультрамонархические круги, значило бы находиться во власти воображаемого. Это, мягко говоря, не приближает к пониманию того, кем и как в действительности вырабатывался и осуществлялся реформаторский курс.

Большую помощь в подготовке настоящей книги оказали труды учёных, относящихся к так называемому новому направлению. Эта советская научная школа, полностью разгромленная в начале 1970-х годов брежневской челядью, внесла ощутимый вклад в осмысление России, как тогда говорили, периода империализма.

А.Л. Сидоров, И.Ф. Гиндин, К.Н. Тарновский, П.В. Волобуев и др. подняли вопрос об отличиях буржуазного строительства в России от западной модели, основанной на свободном рынке. Именно благодаря им была разработана точка зрения на российский капитализм как результат в первую очередь целенаправленных усилий государства, а не конкурентных действий субъектов рынка. Другое дело, что постсоветские реалии не располагали к позитивному восприятию подобного. Однако сегодня очевидно, что именно идеи названных учёных должны служить отправной точкой для будущих исследований.

На повестке дня — не лёгкая корректировка сложившегося постсоветского исследовательского формата, а выход на новый уровень осмысления материала.

Глава первая Что скрывает феномен С.Ю. Витте

На небосклоне последнего царствования сверкает звезда министра финансов Сергея Витте. Это стало настолько привычным, что, казалось бы, добавить к этому практически нечего. Его ослепительное сияние призвано подкрепить версию о вырождении верхов, проиллюстрировать их недееспособность. Нам упорно указывают: они не могли оценить гения российской модернизации, и потому его благие усилия в конечном счёте сошли на нет. Неудивительно, что фигура отвергнутого реформатора крайне привлекательна для тех постсоветских учёных, которые пытаются так или иначе оправдать историческое фиаско отечественных либералов. Кроме того, историографическая востребованность Витте объясняется, так сказать, техническими причинами: сведения о нём лежат на поверхности, исследователей ждут готовые оценки всего и вся, изложенные в собственных обширных мемуарах министра.

Но, пожалуй, главное, что там обнаруживается, — это самопрезентация Витте в качестве главного модернизатора России, окружённого отсталыми и косными людьми. Именно этого взгляда придерживаются многие, и даже серьёзные историки, как у нас, так и за рубежом. В советский период его наиболее последовательно проводил И.Ф. Гиндин: он рассматривал деятельность Витте как попытку продвигать буржуазные реформы, к которым верхи, в отличие от либералов 1860-70-х годов, оказались не готовы[2]. А после крушения СССР российские учёные заговорили уже о целой реформаторской системе, разработанной Витте[3]. Всё закончилось исследованиями, которые, несмотря на добротный уровень, являются по сути иллюстрацией к виттевским мемуарам[4]. И потому одна из задач настоящей книги — оспорить эту тенденцию, расчистить наслоения, по-новому осмыслив последний, самый интересный этап существования Российской империи.