Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Однако Рубинштейн и не думал останавливаться на достигнутом. После подчинения Московского частного банка следующий его шаг расценивался ещё серьёзнее — уже как «довольно сильная брешь». Именно так характеризовал покупку Русско-Французским банком московского «Юнкер-банка» один из братьев Рябушинских[2283]. В этом нет преувеличения, поскольку Рубинштейн сумел увести крупный актив фактически из-под носа Азово-Донского банка, который уже считал его своим. В декабре 1915 года как гром среди ясного неба грянуло сообщение о приобретении 23 тысяч акций «Юнкера» Рубинштейном, а также ещё 30 тысяч — партнёром Л.И. Бродским[2284]. Эта операция удалась благодаря давлению на крупного акционера «Юнкера» — немецкого подданного Боксельмана, коего с началом войны с Германией отстранили от дел и выселили в одну из северных губерний[2285]. Там он уступил свои акции и таким образом у Русско-Французского банка появились перспективы. В иной ситуации Азово-Донской банк, конечно же, сумел бы отбить атаки. В новый состав руководящих органов «Юнкера» вошли родственники Рубинштейна, Бродский, товарищ городского главы Питера Д.И. Демкин, о котором упоминалось выше, и другие столичные предприниматели[2286]. Они инициировали переезд правления из Москвы в Петроград, поскольку там находится центр финансовой России[2287]. Вместе с тем новые хозяева наращивали активность в Первопрестольной. За короткое время через «Юнкер» приобретён целый ряд крупных активов: Мытищинский вагоностроительный завод, фабрика Алексеевых в Сокольниках, складские помещения для хранения хлопка и масла, земельные участки, была близка к завершению сделка по покупке знаменитых булочных и кондитерских Филиппова[2288]. Интересно заметить, что ставленник Азово-Донского банка (бывший директор его московского филиала) И.Г. Коган, выпровоженный новыми собственниками из «Юнкера», оказался во главе финансовой комиссии Московского военно-промышленного комитета, что лишний раз указывает на связи Азово-Донского банка с купеческой элитой[2289].

Рубинштейн с партнёрами явно собирался превратить «Юнкер» в основной инструмент московской экспансии: учитывая происхождение и вовлечённость в местные дела, тот выглядел более удобной площадкой для этого, чем Русско-Французский банк. Поэтому последний в феврале-марте 1916 года уступается известным предпринимателям И.З. Персицу, И.С. Златопольскому и др.[2290] Подчеркнём: смена власти в Русско-Французском банке основывалась на договорённостях, приемлемых для обеих сторон, и уход Рубинштейна происходил в дружеской обстановке. Новые собственники ходатайствовали об учреждении именной стипендии Рубинштейна в Петроградском университете и коммерческом институте, а также поместили его портрет в зале заседаний правления[2291]. Помимо красивых жестов, новых и старых акционеров связывали общие дела. В частности, проект акционерного общества «Зерно-Сахар»: основной его капитал планировалось довести до 8 млн рублей и приобрести шесть рафинадных заводов; в правлении заседали Персиц, Златопольский, Рубинштейн и др.[2292]

Особое внимание следует обратить на сыгравшую ключевую роль в захвате «Юнкер-банка» тему немецкого засилья. В военных условиях борьба с ним превращается действенным инструментом внутри экономической борьбы. Кстати, первыми её подняли в Москве, где с энтузиазмом начали выявлять чиновников с немецкими фамилиями. По сведениям газеты «Утро России», даже не слишком глубокое знакомство с составом Министерства финансов давало 30 немецких фамилий, по Министерству торговли и промышленности — 27[2293]. Эти подсчёты сопровождались комментарием: «Если этих “русских” чинов частным образом по душам позондировать по части желательности умаления немецкого элемента в области наших финансов, торговли и промышленности, ну разве можно сомневаться в ответе? Свой своему поневоле брат»[2294]. Тем временем правительство и без московских напоминаний сосредоточилось на планомерной ликвидации, предприятий, основанных на немецкие или австрийские капиталы; властям были предоставлены необходимые для этого полномочия[2295]. Московские тузы сумели извлечь из этого практическую пользу, оторвав себе лакомый кусок, т. е. германские химические активы. На их базе учреждено Российское общество коксовой промышленности и бензолового производства: в руководящих органах значились Н.А. Второв, И.А. Морозов, Н.И. Гучков, Н.М. Бардыгин, Г.А. Крестовников, Л.Л. Фролов и др.[2296]