Взлетная полоса

"Молодцы!" -- отметил про себя Кольцов.

-- Почему не дождались меня? -- не обращая внимания на лампочку, -%$.".+l-k, тоном спросил Семин.

-- Время истекло, -- коротко ответил Кольцов.

-- Все равно. Надо было дождаться. Вы знали, что я буду обязательно:

"Та-та-та-та-та:" -- раскатилась над стрельбищем пулеметная дробь, и, прорезая пелену дождя, в сторону леса понеслась гирлянда трассирующих пуль. На пульте перед Кольцовым снова отрывисто замигала лампочка.

-- Прошил, -- довольно отметил Чекан.

-- Я сегодня был у вас в подразделении и должен отметить, что мне там многое не понравилось, -- оставил без внимания реплику зампотеха, продолжал Семин.

Кольцов внимательно посмотрел на комбата.

-- Закончите стрельбы -- и надо будет серьезно взяться за наведение порядка. Это хорошо, что ваши солдаты много читают, но зачем же устраивать в казарме филиал библиотеки? Тут книги, там книги. К чему это? Прочитал книгу -- сдай:

-- Они не просто читают, они занимаются, -- объяснил Кольцов.

-- И тем не менее в подразделении должен быть порядок, -- назидательно проговорил Семин. -- И неужели вы сами не можете догадаться, что уже давно пора покрасить пирамиду? Да и койки тоже не мешало бы освежить. Вы думаете, проверяющие не обратят внимания на их затрапезный вид? Вы, Сергей Дмитриевич, упрямо не хотите считаться с психикой военного человека. Не замечаете в ней никакой специфики. А она, между прочим, существует и проявляется, я бы сказал, даже очень активно, -- продолжал все в том же спокойном тоне Семин. -- Вот возьмите, к примеру, генерала Ачкасова. Казалось бы, какое дело ему -- ученому человеку, занятому своими идеями, мыслями, испытаниями новой техники, -- до порядка в нашем полку? Не так получается. Как бы Ачкасов о танках ни думал, чем бы голова у него занята ни была, а заметил, что у нас на воротах КПП краска обшарпана. И не только заметил, а так и сказал об этом дежурному. "Что же это, -- говорит, -- у вас звезды на воротах такие блеклые? Да и сами ворота, как на каком-нибудь постоялом дворе, все грязью обрызганы! Неужели, -- говорит, -- в полку краски нет, чтобы освежить их как следует?" Вот как она, эта самая специфичность, проявляется. И будь он хоть семи пядей во лбу, ученый-переученый, занимайся хоть космосом, хоть океанским дном, а если прошел он в свое время настоящую военную выучку, он вам ни при каких обстоятельствах форменную пуговицу к тужурке или шинели вверх ногами не пришьет. А вы считаете нормальным, когда книги, хоть они и в стопке, лежат на тумбочках или -- еще того хуже -- на подоконниках:

Философия по поводу пуговицы показалась Кольцову забавной, но насторожило другое: никогда таких длинных речей Семин не произносил. С майором явно что-то случилось. Впрочем, уже в следующий момент мысли Кольцова были заняты совсем другим. Там, в глубине директрисы, творилось что-то неладное. Время шло, а выстрелы слышались все реже и реже. И все с большими промежутками вспыхивали лампочки на пульте управления.

Кольцов включил микрофон и запросил командира взвода:

-- Я -- "Вышка". Я -- "Вышка". Двадцать второй, отвечайте. Что там у вас происходит?

Ответ из темноты последовал незамедлительно:

-- Видимости никакой. Почти нулевая видимость, товарищ капитан.

"Так я и знал!" -- подумал Кольцов и взглянул в окно. Дождь налетал теперь на стрельбище сплошным потоком воды. Ветер закручивал их в маленькие смерчи и со злобой бросал на вышку, на деревья, заливал до краев танковые колеи. Сквозь дождь с трудом пробивались лучи прожекторов. Кольцов отлично знал, что в такие минуты экран "Совы" застилает белесая пленка, сквозь которую бывает чертовски трудно даже различить контуры предметов, не то чтобы точно определить расстояние до них. Мишени появляются и исчезают, появляются и исчезают, а наводчик едва успевает к ним присмотреться. В воображении Кольцова само собой возникло зеленоватое поле экрана, ,%+lb%h i(% на нем сквозь кисею дождя нечеткие очертания плоских, словно вырезанных из жести кустов, рвов, бугров, на вершинах которых время от времени то справа, то слева по ходу движения танка поднимались одиночные и групповые цели. Он тоже мысленно попытался разобраться в этих очертаниях. Но вместо экрана вдруг увидел перед собой внимательные зеленые глаза инженера Руденко и услышал ее голос: "Мы как раз работаем над тем, чтобы увеличить разрешающие возможности прибора". "Разрешающие возможности!.. -- передразнил Кольцов. -- Вы мне обеспечьте возможность точного определения расстояния. Вот что от вас требуется! Избавьте меня от контрольной пристрелки. Дайте всепогодный ночной дальномер".

Мысли его прервал голос Семина:

-- Да вы меня совсем не слушаете!

-- Завтра же, товарищ майор, покрасим и кровати, и подоконники, - словно очнувшись, ответил Кольцов.

-- При чем тут "покрасим"? Я говорю сейчас совсем о другом, -- заметил Семин. -- Раз решили с нами расстаться, что уж о наших делах говорить. Надо думать, на новом месте, в Москве, дела будут поинтересней: