Взлетная полоса

-- Боже мой! Отлично знаю! Мы с вами коллеги. Когда-то я тоже слушал его лекции. Тогда все понятно:

Ачкасов помолчал, углубившись в свои мысли. Теплая улыбка долго не сходила с его губ. Глаза щурились, смотрели куда-то сквозь стену кабинета. Он показался Кольцову усталым, но гораздо моложе, чем тогда, ночью, на танкодроме, когда Кольцов докладывал ему о результатах заезда. Но тогда Кольцов и не имел возможности разглядеть его хорошенько. А теперь от его взгляда не укрылось ничего: ни густые пепельные волосы генерала, ни внимательный взгляд его умных серых глаз, ни тонкий нос с чуть заметной горбинкой, ни гордая посадка головы. Кольцов невольно залюбовался им.

-- А вы с Верховским очень похожи друг на друга, -- сказал вдруг Кольцов.

-- Если только внешне, -- улыбнулся Ачкасов. -- Характер у будущего лауреата был уже в те годы не приведи господи! А вы, кстати, знаете, что ему присуждена Ленинская премия?

-- Так точно. В позапрошлом году ехал в отпуск, специально заезжал в университет, поздравлял его, -- ответил Кольцов.

-- Удивительный он все-таки человек. Совершенно не признает никаких компромиссов, необычайно упорен в достижении цели и абсолютно не желает считаться ни с какими условностями. Понадобилось ему что-нибудь -- вынь да подай. Задумал что-нибудь -- свернет гору. Чужих мнений для него не существует: Как только вы сдавали ему экзамены?!

-- По три, по четыре раза, -- признался Кольцов. -- Пока не распознали его ахиллесову пяту.

-- А она у него есть?

-- Во всяком случае, путь к нему мы нашли. На него надо наступать, все время атаковать вопросами. И чем больше вопросов задаешь ему ты, тем меньше потом будет гонять тебя он. А особенно ценил такие вопросы, на которые сам не мог ответить с ходу.

-- Вы тоже задавали ему такие вопросы? -- пытливо взглянул на собеседника Ачкасов.

-- Бывало, -- усмехнулся Кольцов. -- Правда, готовиться к ним приходилось больше, чем к любому экзамену.

-- Похвально! -- встал вдруг со стула Ачкасов. Он подошел к своему шкафу и вернулся, держа в руках объемистую тетрадь Кольцова. -- Похвально. Впрочем, Сергей Дмитриевич, судя по этим записям, другого ответа я от вас и не ожидал. Ну как, догадываетесь, зачем я вас вызвал в Москву?

-- В самых общих предположениях. Вероятно, что-нибудь связанное с "Совой".

-- Именно. Но вам надо знать не в общих чертах, а точно. И я вам выскажу все, как оно есть, -- сказал Ачкасов и снова сел рядом с Кольцовым. -- Естественно, что нам интересно знать ваше мнение о приборе как испытателя. И не только интересно, но и важно. Но вы не просто высказали свое мнение, не просто дали оценку "Сове", вы разобрали детально и ее качества, и, что наиболее ценно, ее возможности. И, что имеет первостепенное значение, разобрали и как командир, которому предстоит решать с "Совой" практические огневые задачи, и как физик. Видите, сколько поводов было у меня для встречи с вами?

Кольцов утвердительно кивнул.

-- Но понятно вам еще не все, -- поспешил предупредить его Ачкасов. -А без этого мы никогда не добьемся взаимопонимания. Вы должны знать нашу точку зрения на эту работу вообще, и на последнюю модернизацию прошлогоднего варианта "Совы-один" в частности. В какой- то степени конструкторское бюро с возложенным на него заданием справилось. Впервые в отечественном приборостроении создан прибор ночного видения с такой высокой чувствительностью. Но выполнить свою задачу до конца конструкторы, к сожалению, не смогли. Мы вынуждены констатировать, что последняя модернизация не принесла тех результатов, которых, не скрою, мы от нее ждали. И этот новый вариант "Совы", если хотите, его можно назвать "Сова-два", мы вынуждены рассматривать лишь как промежуточный.

-- Неудача не случайна. Она должна была постигнуть КБ. Я докладывал это в своем отчете, -- заметил Кольцов.

-- Возможно, это так, -- не стал возражать Ачкасов и, о чем-то подумав, грустно улыбнулся. -- Одного отчета, как бы доказателен, дорогой Сергей Дмитриевич, он ни был, -- всего лишь бумага. Оппонент довольно бесстрастный. Кроме того, совершенно не способный отвечать на дополнительные вопросы. А люди так уж устроены, что защищаются они, как правило, изворотливо и очень неохотно признают свое поражение. И в этом не всегда можно узреть какую-то корысть. Зачастую ими движет простая инерция.

-- Что же вы от меня хотите, Владимир Георгиевич? --начиная кое о чем догадываться, спросил Кольцов.

-- Вот я и подумал, -- продолжал Ачкасов, -- отчет отчетом, а не смогли бы вы, Сергей Дмитриевич, лично, как испытатель, высказать все свои замечания по прибору, ну, допустим, руководителю работ?

-- Кто такой?

-- В данном случае подполковник-инженер Руденко Игорь Николаевич. Супруг уже знакомой вам Юлии Александровны.

-- Вполне могу, -- решительно согласился Кольцов.

-- Отлично. Достойно учителя, -- довольно улыбнулся Ачкасов. -- А кроме замечаний вы могли бы поконкретнее разобрать возможности "Совы" при действии ее в различных условиях обстановки, при естественных и искусственных помехах и так далее?