Взлетная полоса

С тех давних пор как Ирина вместе с Сергеем и Юлей побывали в гостях у Владимира в Есино, видеть ее, встречаться с ней стало самым большим и постоянным желанием Кольцова-младшего. Все свои взаимоотношения с братом Владимир с тех пор старался строить так, чтобы в них хоть какое-нибудь участие принимала и Ирина. Надо ли было переговорить с Сергеем по телефону, Владимир в первую очередь звонил Ирине, узнавал, где Сергей, как его найти, а потом уж выходил на брата. Требовалось ли что-либо передать Кольцову-старшему -- это тоже не обходилось без Ирины. Он старался увидеть ее и безо всяких поводов. Такое случалось, когда они втроем, а иногда и вместе с Юлей где-нибудь ужинали, заваливались на чашку кофе к Ирининому брату- художнику, в его творческую мастерскую, или ходили в театры. Владимир был бы рад видеть ее чаще, но у Ирины всегда находились какие-нибудь причины для отказов. Она и впрямь сильно была занята. Владимир это знал: четыре раза в неделю она после работы ходила в институт, два раза посещала какие-то курсы совершенствования языка при одном министерстве. Свободным у нее практически оставалось лишь воскресенье, да и то относительно. В Москве Ирина жила одна, родители -- мать и отец -- работали в Ленинграде. И в этот день у нее, естественно, немало набиралось всяких дел по хозяйству. Этот год и эта весна у нее были особенно напряженными, так как летом она заканчивала всю свою учебу. Получала диплом в институте, справку на курсах и могла искать себе любую, связанную с французским и английским языками работу. Владимир все понимал. Но легче ему от этого не было. Ни изменить, ни исправить в создавшейся ситуации он не мог ничего. Однако невесело на душе у него было даже не из-за того, что он редко видел Ирину. В конце концов, до государственных m*' ,%-." не так уж было и далеко. Можно было и подождать той поры, когда Ирина все сдаст и будет гораздо свободней. Но что сулила ему эта ее свобода? Владимир с каждой встречей увлекался ею все сильней. А она оставалась все такой же, какой он увидел ее при их знакомстве: непосредственной, приветливой, отзывчивой. Но не более. Похоже было: исчезни он с ее горизонта, перестань ее звонить, напоминать о себе, -- и она его тут же забудет, будто и не знала никогда. Но, появись он опять, она снова будет приветливой, дружески внимательной. Получалось так, что в какой-то степени младший брат повторял в личном плане историю старшего. С той лишь разницей, что если отношения Сергея и Юли были более или менее определенны, то у Владимира с Ириной они даже не были выяснены. А выяснять их, несмотря на бесспорную решительность и твердость своего характера, Владимир не хотел, предпочитая волнующую сладкую неопределенность ясной и быстрой развязке.

Что поделаешь, так уж видно на роду было написано обоим Кольцовым в чем-то быть первыми, не умеющими отступать и уступать своих позиций, а в чем-то не по времени робкими и даже по-детски беспомощными. Впрочем, и этому можно было найти объяснение: братья ни в чем не искали для себя выгоды, ни в делах, ни в жизни не ловчили, как щитами, от житейских перипетий своими сильными характерами не закрывались.

Когда через час Ирина вернулась, квартиру уже нельзя было узнать. Теперь ту стену, к которой ближе подходила дверь лоджии, от пола до потолка закрывали стеллажи из темного полированного дерева. В нише напротив окна расположилась обтянутая красным материалом широкая, с тремя квадратными подушками тахта. Возле нее на ножках, такого же темного цвета, как и стеллажи, стоял телевизор и орал по меньшей мере наполовину мощности своих динамиков. Транслировался очередной хоккейный матч из Лужников. Занда вертелась возле Ирины в коридоре, а Владимир со сноровкой забойщика дырявил пробойником стену на кухне.

Как Владимир успел сделать все это -- для Ирины осталось тайной. Но что ее поразило больше всего, так это чистота, немыслимая обычно в квартирах при такой работе.

-- Когда же вы успели вынести весь мусор? -- с удивлением спросила она.

-- А я и не думал его выносить, -- продолжая долбить кирпич, признался Владимир. -- Я его в шкаф засунул. Все равно пока там пусто.

-- Вот оно что? Тогда давайте я его вынесу:

-- Нет уж, Ирочка. Не о том забота, -- категорически запротестовал Владимир. -- Берите-ка в руки сковородку и вставайте к плите. А я тем временем навешу этот шкаф да соберу стол. И мы с вами по-человечески поужинаем. Надеюсь, вы догадались купить чего-нибудь этакого, категорически запрещенного в наших гарнизонах?

-- Нет, не догадалась:

-- Зря. Но, на счастье, я нашел это кое-что у бывшего танкиста. Для аппетита нам хватит.

Ирина приняла и это предложение. В конце концов, ужинать было надо. Но прежде чем начать готовить, она решила накормить Занду и спросила Владимира:

-- А что ест эта красавица?

-- Да, в общем-то, все. И в то же время ничего. Черный хлеб она любит.

-- Правда?

-- Я тоже долго удивлялся. Мясо есть не станет, а кусок черняшки утащит с собой. Потом врач объяснил: кислотности у нее не хватает.

-- И у них такое бывает? -- еще больше удивилась Ирина.