Взлетная полоса

-- Абсолютно все как у нас. Памятник-то в Колтушах собаке стоит, а не шимпанзе и не корове.

-- А шоколад она будет есть?

-- Дайте немного. Только учтите, она к тому же еще порядочная дрянь. С рук, может, и возьмет кусочек. А на пол положите, даже -ne bl не будет.

-- С рук, конечно, с рук. Пусть ест на здоровье! -- обрадовалась Ирина и, достав из сумки плитку шоколада, отломила от нее дольку и протянула Занде. Лайка с удовольствием съела лакомство. Потом еще, еще:

Когда Владимир повесил на стенку облицованный белым пластиком шкаф и расставил у стенки возле холодильника стулья, Ирина закончила выгружать та стол то, что принесла к ужину. Владимир глянул на закуску и заморгал, будто не веря собственным глазам. И было чему дивиться. На столе, в целлофановом пакете, пересыпанные мелкими ломтиками жареного картофеля, красовались котлеты по-киевски, стояли два стакана еще теплых, расточавших аппетитнейший аромат грибов в сметане, лежала завернутая в пергамент икра и лососина с лимоном, пара припудренных мукою свежих калачей и бутылка боржома.

-- Это откуда же все? -- едва выговорил он.

-- Из ресторана.

-- Да?

-- Конечно же не в магазин отправилась я ради такого случая. Ведь отмечаем что-то вроде новоселья!

-- Какой же вы тут нашли ресторан?

-- Не тут, а на Ленинском, -- поправилась Ирина.

-- Как же вы тогда так быстро обернулись?

-- Взяла левака.

-- Так сразу и нашли? -- снова усомнился Владимир.

-- Разве это проблема? Стоит только проголосовать -- и желающих познакомиться хоть пруд пруди.

-- И вы смело подсаживаетесь?

-- К двоим -- никогда. А к одному -- к кому угодно. Во-первых, водитель занят рулем. А во-вторых, не зря же я целый год занималась самбо. Еще неизвестно, кому кого надо бояться, -- засмеялась Ирина.

-- И все-таки, Ирочка, мало ли что:

-- Ерунда. Я по натуре не трусиха. Другое дело, когда в качестве расплаты просят телефон. Тогда я пасую и даю номер зоопарка. И говорю: попросите Эльвиру. Есть там такая очаровательная бегемотиха.

-- И-го-го! Вы, Ирочка, самая необыкновенная девушка на свете! -выразил свой бурный восторг Владимир. -- А завтра вы мне сможете помочь? Люстру еще надо повесить:

-- Завтра у меня курсовая, -- уже серьезно сказала Ирина. -- Ну, где ваше запрещенное снадобье?

-- В холодильнике.

-- Я не нашла.

-- Как? Я лично препроводил его в морозилку.

Ирина открыла "Юрюзань", заглянула в морозилку и извлекла оттуда слегка запотевшую бутылку "Петровской" водки.

-- Зачем же я, однако, приходила? -- присаживаясь к столу, спросила она. -- Вы работали, а я? Получается: "Мы пахали!"

-- Окститесь, Ирочка! -- оторопел Владимир. -- Да вы такое сделали!.. Да если меня каждый вечер будут кормить такими ужинами, я завтра же спишусь из испытателей в подсобные рабочие в ближайший мебельный магазин! А вы говорите: "Пахали"! Ударная, Ирочка, работа в тылу всегда была залогом победы на фронте. Разве ваш шеф так не говорит?

-- Нет, -- засмеялась Ирина.

-- Зря он не прививает вам любовь к этому, я бы сказал, исключительно важному делу.

Владимир разлил водку по стопкам.

-- За что же? -- спросила Ирина.

-- Только за вас!

-- Давайте лучше за хозяина дома!

-- Тю, он там провода паяет, а мы тут мебель двигаем, да еще за него пить?

-- Он не просто паяет. Он, как всегда, делает гораздо большее. Я уверена в этом. Он ведь иначе не может: -- поправилась Ирина.

-- Это на него похоже, -- не стал возражать Владимир. -- Вы $c, %b%, ему там трудно?

-- Очень.

-- Сложная работа?

-- Дело не только в этом. И ответственность большая. Да и душа у него наверняка болит за ту работу, которую оставил у вас в Есино. Там сейчас тоже очень горячая пора.

-- Зачем же тогда его сорвали? Разве нельзя было кого-нибудь другого послать?

-- В этом наш шеф ошибок не делает. Цену он знает каждому. И кто может ему лучшую службу сослужить -- он тоже определяет точно. Так что за Сергея?

-- Черт с ним. За него!

Они выпили. И хорошо закусили. Владимир налил по второй. Ирина спросила:

-- Володя, а вам не страшно заниматься вашей работой?

-- А чего бояться?

-- Ну как же! Вы же испытатель. Вы не просто летчик.

-- Так смотря что испытываешь. Вот на днях мы новые парашюты испытывали:

-- И что?

-- Абсолютно ничего страшного. Я-то не прыгал. Я только возил.

-- Да ну вас, -- улыбнулась Ирина. -- Я серьезно.

Владимир поднял стопку.

-- Давайте за вас выпьем, тогда скажу. -- Ирина чокнулась и выпила. И затянулась сигаретой. А Владимир съел кусок рыбы и продолжил: -- Страшно, Ирочка, бывает тогда, когда работаешь вслепую. Вот я в грозу, например, попадать не люблю. Летишь и не знаешь, по какому тебя боку стукнет. А может, брюхо раскроит. А может, крылья обломает. Ничем ты эту опасность не то что предотвратить, а даже предвидеть никак не можешь. Тогда, бывает, проскребывают кошки на душе. А во всех других случаях страх почему- то в расчет не принимается.

-- А за чужие ошибки разве вам не приходится расплачиваться? За ошибки, заложенные в конструкции машины, допущенные при ее производстве?! Разве от сознания того, что они есть, не бывает страшно?