Взлёт хищной ласточки (СИ)

— Приветствую вас, сородичи, — добродушно пророкотало оно, лениво повернув голову в нашу сторону. По крайней мере, угловатый кусок камня с угадывающимися смазанными чертами человеческого лица я решила считать головой.

— Здравствуйте. Ээ… Сородичи? В каком смысле? — родство с каменной статуей, пусть и говорящей, вызывало логичные вопросы.

— Долгая история. Дело, значит, было так…

— Я дико извиняюсь за то, что перебиваю, но у нас тут это, времени немножко мало. Аура нечестивости разве Вас не затрагивает? — пометки “мёртвый” на Солирисе не было.

— А, это… Сейчас.

*Стойкость разума и тела. Снижает эффект не моментальных способностей на 96 %.*

— Так продержитесь долго.

— Но внизу ещё наши дру…

— На 20 уровне прокачки я её улучшил до массовой, а на 30 слегка увеличил радиус. Забаффан весь остров.

— А длительность?

— Пока не выключу. Ману понемножку использует.

— А, тогда вопрос снят.

— Простите, — перебила нас взволнованная Имина. — Но что Вы говорили о родстве?

— Офелия вам не рассказала, что ли? Горгульи — это в прошлом гарпии.

— Стоп. Откуда Вы знаете Офелию? И то, что это она нас послала сюда? И что значит — в прошлом гарпии? — окончательно запуталась я.

— Тогда слушайте, хотя, видимо, начинать нужно чуть ли не с зарождения мира…

Каменная статуя пришла в движение. Теперь я могла отчётливо различить ее торс и руки. И крылья. Солирис неторопливо принял положение лежа на животе, положил голову на большие обсидиановые… лапы? И начал рассказ:

— Я слегка сбился со счёту, но примерно 1000 лет назад Арманор сотрясла воистину ужасная война. Начавшийся с претензий за небольшой спорный участок территории конфликт перерос в нечто большее. Вовлечены были даже Сёстры Альтари с соседнего острова, уж не помню, кто и как заручился их поддержкой. Дхирамор провёл какой-то чудовищный ритуал, породивший виверн. Настоящие бестии, появление которых посеяло хаос в битвы и разрушило всю оборонительную систему. До них в воздухе у нас врагов отродясь не было, а штурмовать по земле горные редуты — то ещё удовольствие. Цепочки заграждений позволяли защитникам отбрасывать многочисленные наступательные армии относительно малым числом, но виверны всё это нивелировали. Один десяток тварей запросто мог скрытно попасть в тыл, опустошить беззащитное поселение и отступить. В лобовой же схватке сражаться против них тоже было делом гиблым: наши воины с равной прокачкой и близко не могли сравниться с этими машинами для убийства. Требовались срочные контрмеры.

— И ими стали?..

— Да. Работая днём и ночью, техники и маги сумели сотворить ужасное, но всё же эффективное оружие — трансформатор материи. С его помощью сущность гарпий искажалась, превращаясь в то, что сейчас перед вами, — с грустью поведал Солирис. — Волею жребия выбрали три сотни высокоуровневых воинов, которым предстояло стать мечом, призванным сокрушить дхираморских гадов. Признаюсь, слушать их предсмертный визг было просто усладой для ушей. Мы стали для них тем самым ужасом, коим они сами были для наших соплеменников, — каменный собеседник замолчал, словно заново прокручивая в голове события былых дней.

— Но как Вы оказались здесь? — спросила слушавшая, затаив дыхание, Имина.

— О, тут мне гордиться нечем. Я слышал о книге, созданной в незапамятные времена могущественным тёмным магом с поражающей воображение фантазией. Слышал и о мире, в который она ведёт. Маг заточил в гримуар свою душу, чтобы жить вечно, подпитываясь душами тех, кто попал сюда. Гримуар, обладая собственным, хоть и урезанным, интеллектом, постоянно заставлял слабых духом одиночек, случайно находившим его, приносить себя в места, где происходит что-то ужасное. В то время в изувеченных войной землях царило такое отчаяние, что жители, поддаваясь обещаниям и чарам этого чудовищного предмета, переносили себя на остров, подпитывая колдуна. Порой целыми семьями.

— Но что с ним стало?