Взмокинские истории

– А? – вздрогнул мыслитель. – а, да… видал, конечно. Вполне достойны.

– Думаешь, он еще приползет ко мне с претензиями? Стоит ли вообще его опасаться?

– Вот это я не знаю – ибо не могу читать чужих мыслей. Вероятно, стоит.

Из пурпуры вылетел кулак – прямо мыслителю в затылок.

– Глупец! Да со мной вообще ничто не сравнится! Нет такой вещи, способной меня перестоять! Нет такой силы, способной меня победить! Понял? Вот и не болтай ерунды.

Приползла Пурпура к себе – и остолбенела: ее мир почему-то резко изменился. Все вещи, что были в нем, лежали на прежнем месте – но из пурпурных сделались зелеными. В лесах шумела листва – тоже зеленая. И все было точно так же, как в тех необжитых местах, куда заходил Зеленый Ветер.

Пурпура с горя развалилась.

А мыслитель подумал:

«Как же получается – он ушел, а идеи его остались? Может ли такое быть? Есть ли у ветра идеи? Нет, у ветра нет идей – значит, того, что я видел, быть не может, и значит, и не было его. Все очень просто».

Но еще долго он глядел на пурпурный мир, вмиг позеленевший.

Зеленый Ветер мчится вдаль. Он не знает, что за великая тайная сила движет его полями, он не помнит, не чувствует, не размышляет – он летит, летит вперед, разнося по Вселенной семена новой жизни.

ДОБРЕГОЛЯД УСТОИТ

– Милый, уже десять часов! Пора спать.

– Мам, но я же совершенно не устал! И потом, папа разрешил мне поглядеть кино по девятому каналу. Оно начнется как раз в десять ноль пять.

– Ну, мне кажется, детям вредно смотреть такие вещи.

– Мам, ну что ты выдумываешь все? Там нет ничего такого. Только рыцари и всякие приключения. И еще чуть-чуть убийства.

– Это прелестно! На ночь смотреть про убийства… Нет, милый, это незачем. Это очень вредно.

– Мам, ну какой вред от убийств… в кино? Они же ненастоящие. Наоборот, как раз полезно знать про гадости, чтобы избегать их на самом деле,… да! Мам, я хочу тебе сказать…

Он привел множество доводов, причем очень разумных, но как-то незаметно оказался в постели.

– Спи, мой милый.

«Не буду спать! – подумал сын. – Нарочно не буду!».

Он надулся, но тут же вспомнил нечто интересное и стал фантазировать. Он фантазировал, фантазировал, и не заметил, как из фантазий выросло удивительное, причудливое царство сна…

В кино можно показать многое. А во сне может случиться все!

Однако начиналась эта история не во сне, а на самом деле, только очень далеко от Земли; далеко настолько, что, пожалуй, это был уже не «наш» Космос, а совсем «чужая» Вселенная. Но в чем-то очень знакомая.

В той Вселенной тоже были планеты, звезды, гигантские скопления пыли и газов; там было много обитаемых миров, и существа, населявшие эти миры, отличались большим разнообразием форм. Почти каждый из этих существ чего-нибудь да боялся, даже владыки – окруженные горой богатств, имевшие огромные армии, – даже они затрясутся в страхе, если рядом с их миром пролетит вихрь, страшный, сокрушительный вихрь. Он идет обычно мимо, но горе, вечное горе тем, на кого он обратит свое внимание! Этот вихрь наполнен огнем, пред которым ничто не устоит, даже зависть.

Вихрей было несколько. Один из них – Вор-Юн-Гак, Подлый, Хитрый Змей. Вот он ползет сквозь Космос – непривычно медленно. И ругается почем зря.

…Вор-Юн-Гак был тогда в очень жалком состоянии. Он едва дотащился до своего царства – мира, где остановилось время, и упал отвесно вниз, прямо на застроенные кварталы. Его сверкающее алмазно-огненное тело превращало металл и камень в пыль; города рушились градом, а их жители застыли в позе раболепной покорности. На все это Вор-Юн-Гак произнес несколько странных слов, что-то вроде «зойтомара», а потом медленно-медленно поплыл по воздуху. Очевидно, лететь высоко и быстро он не мог. Хитрый Подлый Змей полз к себе во дворец, натыкаясь на препятствия в виде домов и скал и сокрушая их со злобой. В сущности, он сам портил свое же имущество. Однако эти мелочи не могли отвлечь Змея от одной, одной-единственной мысли, казавшейся исключительно важной. Важнее даже, чем власть над Вселенной.

Важное – это то, что его победили, победили в первый раз. И не сотрясатель Космоса одолел Вор-Юн-Гака, а два мелких фантазера – Зергер и «ничтожный Взмокин с балалайкой без хвоста». Или не с балалайкой, а с чем-то другим? – Вор-Юн-Гаку все равно; его самолюбие оскорблено и он не может думать ни о чем другом. Как смели эти два слабых, никчемных создания победить его, Великого Вор-Юн-Гака, как они вообще умудрились сотворить такое? Хитрый Подлый Змей не мог поверить, что его громадная, поистине космическая мощь оказалась посрамленной.

– Зойтомара!! Что за гнусная, тягучая, невыносимая мерзость меня окружает!! Меня – с такими – замечательными – возможностями!! Барахло, барахло кругом одно; ничего кроме барахла, и за каким… (Змей выдохнул огонь) вообще тогда стараться?! Если есть такая (огонь), имеющая наглость (огонь, много огня)…вообще!!! Н-е-е-ет, это точно мерзость.