Взмокинские истории

– Давайте прогуляемся, – согласился Весельчак, – а то что-то меня скука гнетет.

И они пошли вместе. Весельчак всю дорогу шутил, балагурил, рассказывал разные истории, не всегда приличные. Герой молчал и лишь сдержанно улыбался: он не мог смеяться, тем более над пошлостью – ведь он был Герой.

По дороге попадались кабаки и трактиры – Весельчак забегал в каждое заведение, чтобы освежиться, т.е. выпить.

Герой в заведения не шел.

– Мне неудобно. – говорил он.

На одном глухом перекрестке волк напал на девушку, но зря – одним ударом Герой повалил его наземь. Девушка бросилась к Герою с поцелуями. Герой вежливо поцеловал ее запыленную ладонь – он стеснялся проявить большую нежность – ведь он Герой.

– Я бы с такой красавицей обнимался бы до вечера – бормотал Весельчак, глядя на поверженного волка.

В другом месте другой волк напал на другую девушку. Весельчаку захотелось отличиться: попросив Героя побыть в арьергарде, Весельчак смело бросился на врага. Он прыгал и скакал вокруг волка, дергал его за усы и пытался приподнять легкими пинками. Зрелище было весьма занятное. Волк не чувствовал никакой боли, но сконфузился, и немного отошел от девушки. Тут вышел Герой – завидя его, волк бросился наутек. Весельчак не мог понять почему.

Но девушка все поняла – ведь она знала, что Герой – это Герой.

Они шли и шли – через горы, через поля, через дремучие леса, через заброшенные пустыри. Весельчак жутко устал; взор его поугас, спина смешно согнулась, лицо корчило всякие уморительные гримасы; он без бодрости двигал ногами и время от времени отпускал едкие остроты по поводу всего. Герой, наверное, тоже устал – путь был очень долгий – но он твердой, решительной походкой шел вперед, не сгибаясь и не кряхтя, а в глазах его горел огонь. Весельчак смотрел на него и не мог надивиться.

Наконец они дошли до Н-ской земли.

– Ну, теперь можно и расслабиться! – выдохнул Весельчак. – Проветримся?

– Простите, но я не могу. – ответил Герой.– Ведь я выполнил только легкую часть моего дела.

– А какая же сложная?!

– В Н-ской земле поселился подлый Е-н, сеющий смятение. Он берет с жителей слишком много дани. Я должен победить Е-на.

– А что, Е-н этот сильный?

– Да, он могуч как туча, и еще никто не одолел его.

– Так может плюнуть на все это?! Не так уж они и страдают, в этой Н-ской земле… Подумаешь, повышенная дань! Но Вы же можете запросто погибнуть.

– Да, могу погибнуть. Но я должен сразиться с Е-ном, ведь мой долг – помогать другим.

И Герой пошел дальше.

– Надо же, – сказал Весельчак, – я и не думал, что у героев такая сложная жизнь. Что так трудно быть героем. Какое счастье, что я не герой! – и пошел отдыхать. Отдыхая, он рассказывал всем истории, старые и новые, все смеялись, хлопали Весельчака по плечу и давали на кабак. Весельчак был счастлив.

А Герой победил подлого Е-на, одолел его в неравной схватке. Жители Н-ской земли ликовали, восхваляли Героя, плакали от радости; Н-ские девушки уговаривали Героя остаться в их земле навсегда – жить вместе, ведь он – такой хороший. Но Герой остался лишь на одну ночь – слегка передохнуть; утром он поблагодарил Н-цев за их радушие и пошел дальше. Впереди была новая цель, и герой шел, чтобы совершить новый подвиг. В этом было его счастье.

Многие из могучих существ считают ощущение счастья слабостью. «Эта слабость – удел жалких биологических созданий, для серьезных лиц это несерьезно» (Ничтов). «Многие говорили мне про счастье, но где оно? Гуляет во мгле? На суку повисло? Или, может, оно в исполнении желаний? Невозможно и примитивно!» (Третий советник Вор-Юн-Гака). «Мое желание – творить войну; я ей часто занимаюсь, но от этого я не обнаружил даже атома счастья в себе. Значит, все кругом вранье, и никакого счастья нет» (Воблид).

А что Вор-Юн-Гак? Подлый Хитрый Змей мыслит широко и виртуозно, но его чувства сильно подавлены – им самим.

Он их держит под вечным контролем. Часто он испытывает гнев – но лишь когда сам этого хочет. Поэтому Хитрый, Подлый Змей не знает бессознательных ощущений, ему недоступны пылкая страсть, безумие или вдохновение. Он никогда не чувствует счастья – только удовлетворение.

– Скоро я опять буду удовлетворен – сказал Хитрый Змей, зависая над своим Миром. – Эта новеговская баллада меня сильно измотала. Но. Я. Сумел-таки вывернуть ее в нужное русло. И ведь сам, все сам! Ах, вы говорите, обстоятельства, Ничтов, Воблид? (Вор-Юн-Гак произнес «говорите», хотя вокруг никого не было. Он говорил сам себе).

Пожалуй, но это все дополнения к основному. Если бы я. Не придумал. То и не вышло бы. Ничего.

И далеко-далеко летело в космос вор-юн-гаковское «ничего».

Сигналы тригняды несколько ослабли.

– Ничего! Там – моя – идея! Мое удовольствие! Кто мне помешает?

– Погляжу, насколько они испортились! Насколько глубоко в новегах засело мое несовершенство!

Змей понесся сквозь пространство; он летел к своей идее и все, что не успевало посторониться – камни, астероиды, искусственные объекты – исчезало в огненном вихре.

У новегов уже дурман в голове! Они уже не могут мыслить по-старому! Это чувствуется, это есть!

О том говорила тригняда!