Взмокинские истории

Это тригняда мешает. В сущности, она не умела ничего, кроме одной функции, и эта функция была простая – портить. Но не материальные объекты (у тригняды элементарно не хватит мощности), а идеи.

Как узнал об этом Вор-Юн-Гак, так сразу же сорвался с места, и запрыгал, завинтился, загрохотал – в виде гигантской огненной ленты, полной смертельной мощи; он в пять мгновений пролетел миллиарды миллиардов шагов, туда и обратно, а потом упал перед удивленным Ничтовом. Истощенный. Торжествующий.

– Тригняда. Тригняда. Моя. Да.

– Не понял Вас – сказал Ничтов.

От восторга Змей почти не мог говорить.

– Тригняда. Тригняда! Она. Основа. Победы! Понимаешь?!!!

Змей, дурачась, толкнул Воблида – того отбросило на пятьсот шагов.

Вор-Юн-Гак опять выдохнул:

– Победа!

– Что-то я не ощущаю чего-то такого – пробормотал Воблид. – Через что мы победили? И кого?

– Новегов. Победили. Почти. Тригняда! Проникает в их умы! Проникает в их сердца! Да, она отравит их тем чудесным дивным ядом, что мне служит много лет, ядом моего творения… Прочее все вздор. Ни бомбы, ни грозы, ни мор не выгонят его оттуда, ибо этот яд зовется несовершенство. Несовершенство, в том виде, как я его организую, просто неустранимо. Неустранимо. И подвластно – мне.

Последнее слово Змей произнес глубоким, ледяным голосом.

Ничтов уже стал догадываться.

– Значит, вашими усилиями новеги начнут портиться? И ими можно будет управлять?

– Да! – сказал Вор-Юн-Гак. – Через некоторое время. Но не сейчас. Сейчас рано. Еще. Но. Ведь у нас есть время.

– Действительно, – признался Ничтов, – а я-то и не додумался до такой замечательной вещи, как несовершенство! Вы гений, Великий Вор-Юн-Гак.

Змей изгибался в бурном восторге.

– Гений? Я? А разве был повод в этом сомневаться?

…

«Добреголяд -3» шел по бесконечному пути, в поисках Взора. Нигде не было ничего похожего на его сигналы – ни символа, ни слова. Из Добреголядовой Нови тоже не было сообщений (их ловила, портила и перевирала тригняда, хотя ее сил явно не хватило б на то, чтоб испортить всю исходящую информацию). Из-за этого в сознание порой проникала мысль о том, что о них давно забыли или считают несуществующими; что Добреголядовая Новь уже перестала ждать возвращения «Добреголяда»; эта мысль была жгучей и агрессивной, но ей не давали разрастись.

Команда Юрия обнаружила уже множество «лабиринтов» – галактических спиралей, астероидных скоплений, туманностей. Они видели различных существ, и хотя не все те существа были благородные, новеги всем оказывали помощь.

Кому-то помогли. Кого-то спасли.

Кое-кто получил от экипажа новегов дельный совет и благодаря ему прославился. Одним словом, экипаж «Добреголяда» решал чужие задачи, а свою решить не мог.

Внезапно – на экранах декодерах возникла надпись.

«Лабиринт есть жизнь. Трудно, но необходимо. Просвещение бессмертно. Счастье будет. У достойных.»

И снова ничего не ясно.

– В этом сообщении какой-то сплошной мрак… с точки зрения смысла. Видимо, Взор находится в таком отчаянном состоянии, что уже говорит иррационально, и… Или не иррационально? Или здесь есть скрытый смысл?

– Это похоже на базовые установки, на главную идею, цель. Но как это нам поможет найти Взора? И какое именно счастье он имеет в виду?

«Добреголяд» летел и видел, как появляется счастье.

Счастье – состояние ума, способного к чувствам; впрочем, у нечувствующих оно тоже есть. Счастлива трава – тем, что она есть – только она не знает об этом.

Бессознательное счастье присуще простой жизни. Начало ему дает рождение нового мира, появление в нем первых живых структур. Они просты и незатейливы, и способны лишь на элементарные функции. Состояние счастья им, конечно, неизвестно. Но время идет, и вот появляются все новые и новые обитатели, еще и еще; некоторые из них усложняются. Так тянется очень долго, природа растет, становясь все шире, сильней и разнообразней. Вечное стремление к жизни есть ее бессознательное счастье. Наконец появляются те, кто способен мыслить и понимать, что они мыслят. Им тоже доступно бессознательное счастье – восторг, эйфория, т.е. ощущения, данные природой. Но некоторые достигают счастья осознанно – за счет активной деятельности. Осознанное счастье – продукт длительной работы, как над материальными объектами, так и над самим собой; оно возникает при свершениях, открытиях, победах; настоящая любовь тоже дарит такое счастье. Но не всем оно понятно.

«Добреголяд» нашел этому множество подтверждений.

Например, в одном из миров встретились два местных жите-

ля. Один был настоящий Герой – смелый и благородный; он всегда стремился к высокой цели и его все знали. Другой был Весельчак – добродушный легкомысленный увалень, он любил пожить в свое удовольствие, безо всяких сложных затей.

– Здорово вам! – сказал Весельчак Герою. – Вы не писатель, случайно? Или хотя бы поэт? У меня в голове куча занимательных историй, хорошо бы их сохранить в литературной форме, а мне… что-то лень писать.

– Нет, к сожалению, я не сочинитель, я всего лишь воин – скромно отвечал Герой. – Но я иду в Н-скую землю, а там много настоящих сочинителей. Хотите, я Вас провожу?