Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Вопреки общепринятой точке зрения, главной целью введения паспортной системы было не стремление помешать умирающим от голода крестьянам переселиться в город. Партийные деятели создали паспортную систему в момент, когда городам угрожала нехватка продовольствия, — создали в качестве инструмента очищения главных городских центров от непродуктивных индивидов[990]. Члены Политбюро оправдывали паспортизацию необходимостью «разгрузки» Москвы, Ленинграда и других крупных городов «от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях или школах и не занятых общественно полезным трудом (за исключением инвалидов и пенсионеров), а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов»[991]. Согласно постановлению, все граждане старше шестнадцати лет, проживающие в этих городах, должны были получить паспорта в местном отделении милиции. Лица, «не занятые общественно полезным трудом», а также «укрывающиеся кулацкие, уголовные и иные антиобщественные элементы» не получили паспортов и были из городов высланы. С января по август 1933 года власти выслали 65 904 человека из Москвы и 79 261 — из Ленинграда[992].

Раз возникнув, паспортная система стала неотъемлемой частью советской системы охраны общественного порядка и чистки населения. Местными отделениями милиции были учреждены паспортные бюро, которые совместно с областными паспортными центрами и главным управлением советской тайной полиции создали картотеки, в которых была карточка на каждого получателя паспорта, хранившая информацию о его прежнем местожительстве, судимостях и т. д. Участковые милиционеры должны были собирать дополнительные сведения (от швейцаров, продавцов в магазинах, официантов и других работников сферы услуг) о людях, въезжающих и выезжающих в их районы, и вносить изменения в картотеку[993]. Кроме того, милицейские паспортные бюро должны были регистрировать лиц без паспорта — кулаков и преступников — в целях их идентификации и выселения. С января по апрель 1933 года работники милиции выдали 6,6 миллиона паспортов и отказали в выдаче паспорта 265 тысячам лиц, в том числе 67 тысячам тех, в отношении кого было установлено, что они являются бывшими кулаками[994]. В теории паспортная система предоставила средство, позволявшее зарегистрировать всех городских жителей и выселить из городов лиц, вредных для общества.

На практике паспортный режим оказался непригоден к систематическому функционированию, поскольку участковые отделения милиции не располагали ни временем, ни ресурсами для его всестороннего поддержания. Идея Ягоды, желавшего осуществлять профилактический контроль на основе универсальной системы регистрации, не была осуществлена, несмотря на неоднократно повторявшиеся распоряжения ужесточить выдачу паспортов и временных удостоверений[995]. Тем не менее паспортная система стала важнейшим компонентом массовых полицейских операций: милиция проводила облавы в жилых кварталах и арестовывала лиц без паспортов. Эти облавы часто были нацелены как на социальных изгоев, так и на классовых врагов — алкоголиков, бездомных, на мелких воришек и бывших заключенных, а также на бывших нэпманов или кулаков, бежавших из спецпоселений. Милицейские чины считали, что подобные облавы в сочетании с системой паспортов и временных удостоверений являются эффективным средством, позволяющим устранить опасные группы городского населения[996]. В августе 1933 года Ягода учредил особые трибуналы (тройки) для «внесудебной репрессии в отношении граждан, нарушающих закон о паспортизации населения». Ягода уточнял, что бывшие кулаки, люди, не занятые полезной работой, и бывшие заключенные должны быть сосланы или депортированы в спецпоселения, а «преступный и иной антиобщественный элемент» подлежит высылке в трудовые лагеря[997]. В скором времени паспортная система стала основой поддержания порядка в городах: милиция арестовывала мелких преступников и выносила им приговор, используя паспортные трибуналы вместо обычной судебной системы. Кроме того, тайная полиция продолжала проводить регулярные облавы, арестовывая и высылая бывших кулаков из тех городов, где был паспортный режим: к середине 1930-х годов число таких городов выросло до тридцати семи[998].