Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

В период между 1880 и 1914 годами ряд европейских стран, а также Австралия, Новая Зеландия и Бразилия запустили программы трат на социальные нужды, включая пенсии для пожилых людей и социальное страхование, которое оплачивалось частично из взносов самих людей, частично — государством[87]. Франция, проиграв Франко-прусскую войну, была охвачена тревогой: казалось, французам угрожают депопуляция и вырождение, что представляло контраст с плодовитой и полной жизненных сил Германией. Беспокойство по поводу упадка Франции породило самые разные реформаторские предложения — от организации антиалкогольных кампаний до создания евгенических обществ[88]. В свою очередь, немецкие социальные реформаторы утверждали, что, если Германия желает стать мировой державой, правительство должно укреплять здоровье населения и повышать его благополучие, и этих позиций придерживались многие консерваторы, в том числе канцлер Отто фон Бисмарк[89]. С 1881 года немецкий парламент провел ряд законов о социальном страховании, и к началу Первой мировой войны в стране существовала сложнейшая система как проверки имущественного положения, так и юридических норм и бюрократизированного снабжения, что заметно расширило масштаб государственного вмешательства[90]. В Германии за положением населения наблюдали представители ведомств по делам молодежи, жилищные инспекторы и работники общественного здравоохранения. Они давали советы даже «здоровым» семьям, обучая их членов заботиться о своем теле, вести дом и хозяйство[91].

Некоторые английские политики, в том числе премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, были восхищены немецкой системой социальной помощи[92]. Отчасти их интерес был вызван военными неудачами Англо-бурской войны. Генерал Джон Фредерик Морис считал, что если английской армии лишь с трудом удалось победить пестрые сборища фермеров-буров, виной тому плохая физическая форма молодых рабочих. Указывая, что в некоторых городах до 60 % новобранцев не смогли пройти медицинскую комиссию, он назвал плохое физическое здоровье «национальной угрозой» и отнес его на счет тяжелых условий жизни рабочего класса[93]. В 1903 году правительство Великобритании создало Междепартаментский комитет по физической деградации, который должен был изучать влияние бедности, недоедания и болезней на физическое состояние населения. Комитет сосредоточил свое внимание прежде всего на нездоровых жилищных условиях низших классов и рекомендовал государству активнее участвовать в регулировании городской среды, кормить школьников из бедных семей, создать школьную медицинскую инспекцию, поощрять физические упражнения и учить матерей уходу за ребенком. Вскоре после этого государство приняло свои первые меры социальной помощи, введя государственное питание для школьников из бедных семей и школьную медицину. Между 1908 и 1911 годами Англия расширила социальную помощь, учредив на самом базовом уровне пенсии по старости, помощь безработным и национальное страхование здоровья[94].

В России помощь бедным, традиционно являвшаяся сферой приходских богаделен, в 1830-е годы перешла к государственной системе работных домов, куда отправляли в качестве наказания[95]. Уже в начале XIX века благотворительная деятельность царского семейства в некоторой степени обеспечивала помощь бедным. В 1802 году Александр I создал Императорское человеколюбивое общество, и к 1904 году под эгидой Ведомства учреждений императрицы Марии работало 862 благотворительных, медицинских и образовательных учреждения. Финансирование поступало как от государства и царской семьи, так и из частных источников[96]. В 1890-е годы российские элиты считали бедность скорее социальной проблемой, чем результатом личных неудач, и новообразованное Попечительство о трудовой помощи под патронажем царицы Александры Федоровны координировало помощь бедным и профессиональную подготовку частных благотворительных организаций[97].

Некоторые российские чиновники и социальные критики выступали за всеобъемлющую систему помощи бедным. Голод 1891 года показал всю несостоятельность существовавшей на тот момент пестрой мозаики частных и зависящих от царской семьи благотворительных организаций. В 1892 году Александр III создал комиссию по реформированию социальной помощи. Изучив европейские законы о бедных, комиссия пришла к выводу, что помощь бедным находится в сфере ответственности государства и должна управляться строгими правовыми нормами. Впрочем, в самом правительстве не было консенсуса по вопросу о том, кому должна быть поручена помощь бедным — центральной бюрократии, местным администрациям или церкви, поэтому рекомендации комиссии ни к чему не привели. Даже после революции 1905 года, когда русское дворянство стало воспринимать бедность как источник преступности и восстаний, достигнуть консенсуса по поводу государственной социальной помощи так и не удалось — и она осталась в сфере действия частных, муниципальных и зависимых от царской семьи организаций[98].