Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

В последний период существования Российской империи местные дворяне и филантропы из иных сословий создавали организации социальной помощи в городах по всей стране. Русско-японская война и революция 1905 года стали толчком к созданию множества таких организаций, позволивших местным деятелям оказать поддержку раненым ветеранам войны, солдатским вдовам и детям, а также разрядить социальную напряженность, обеспечив бедным материальную помощь и моральное руководство. К примеру, в декабре 1905 года был создан Таганрогский благотворительный совет с простой задачей — «помогать нуждающимся». Под его эгидой действовал целый ряд программ, в том числе работало несколько молочных кухонь для улучшения питания и здоровья детей. По большей части Совет финансировался за счет пожертвований местных жителей, но общегосударственные организации и городской совет тоже внесли свой вклад[99]. Другим примером может служить Общество содействия физическому и нравственному развитию детей и взрослых, основанное местными деятелями в Боровичах тоже после революции 1905 года. Целью этого общества было «противодействовать упадку нравственности среди детей и взрослых, заботиться о призрении сирот», и оно открыло для детей из бедных семей ясли и детские сады[100].

Эти благотворительные общества, организованные и финансируемые местными филантропами, часто находились под номинальным контролем центрального правительства. К примеру, Боровичское общество состояло в юрисдикции Министерства внутренних дел и было обязано представлять ежегодные доклады о своей деятельности и бюджетах, хотя денег от царского правительства не получало[101]. В Министерстве внутренних дел, в рамках Главного управления по делам местного хозяйства, существовал отдел народного здравия и общественного призрения[102]. Государственный контроль над частными благотворительными организациями был шагом к государственной социальной помощи, но до всесторонней системы такой помощи, финансируемой государством, было еще далеко. Помощь бедным оставалась в руках филантропических обществ и благотворительных учреждений царской семьи вплоть до падения царского режима.

Лишь в одной сфере государственная помощь успела закрепиться еще до Первой мировой войны — в оказании поддержки солдатам и их семьям. Начало было положено в 1877 году, в ходе Русско-турецкой войны, но на первых порах помощь солдатским семьям оказывалась на тех же принципах, что и бедным: нуждающиеся крестьяне могли подать прошение о денежной помощи в уездное земство. В ходе беспрецедентной мобилизации в период Русско-японской войны 1904–1905 годов средства земских фондов помощи бедным оказались недостаточными и были заменены средствами из государственной казны. В 1908 году депутаты Государственной думы заявили, что помощь солдатским вдовам является обязанностью государства, и назначили им пенсии, размер которых определялся не финансовыми потребностями семьи, а чином покойного мужа. После дискуссий, длившихся еще несколько лет, в 1912 году Дума приняла закон, избавивший солдатские семьи от необходимости обосновывать свою потребность в финансовой поддержке: отныне все солдатские жены и дети стали получать оплачиваемое из государственной казны пособие на питание[103]. В том же самом году, после начала Балканских войн, правительство Османской империи ввело ежемесячное пособие на питание для солдатских семей[104].

Другой шаг к формированию государственной социальной помощи в России был сделан в сфере социального страхования. Уже закон 1866 года обязывал промышленников создавать заводские больницы, хотя за выполнением этого требования не следили. Первый закон о социальном страховании в России был принят в 1893 году и предусматривал защиту от профессиональных заболеваний и производственных травм при помощи создания страхового фонда, в котором на долю рабочих и работодателей приходились равные части. Закон «Об обеспечении рабочих на случай болезни», принятый Государственной думой в 1912 году, гарантировал выплаты при производственных травмах, заболеваниях, наступлении материнства (при беременности и родах) или в случае смерти главы семьи, и эти выплаты вновь финансировались как рабочими, так и работодателями. Производя впечатление всестороннего, закон этот содержал так много исключений, что на деле им оказались охвачены лишь 23 % фабричных рабочих России[105].