Взрослая колыбельная

Видимо, я походила на мячик, который отскакивает от препятствий и катится дальше. Чьи-то спины, плечи и руки… Потом очередная рука, мазанувшая по запястью, пальцы, тепло прикоснувшиеся к месту, где прощупывают пульс. Но вместо того, чтобы отдернуться и посторониться, как делали остальные, пальцы вдруг вернулись и крепко, до боли врезались в руку, сдавили, обхватывая ее, а потом этот человек потянул меня на себя.

Его дыхание было очень близко. Прямо над ухом.

В приглушенных звуках что-то взорвалось очередным вздохом, который я слышала очень четко. Чужая грудь возле моей поднялась, наполняясь доверху, и звук втягиваемого воздуха слился с моим собственным. В голове словно серебристый туман.

Это же…

Это он!

Руки тут же зачесались, так захотелось к нему прикоснуться. Сердце пустилось вскачь, не давая толком вздохнуть. Воздуха не хватает…

Так просто… неужели способ узнать суженого всегда был таким элементарным? Почему же я не послушалась интуиции и просто к ним не прикоснулась? Надо было только прикоснуться к голой коже руки, как к Гурьяну. Тогда и искать бы не пришлось, не пришлось бы тратить столько времени и сил.

Все мы задним умом сильны.

Он со всей силы прижал мою руку к своему лицу, к мягким губам, сильно дыша в ладонь. Потом прикоснулся к моей щеке, обхватывая ее второй ладонью.

Я снова набрала полную грудь воздуха, чтобы спросить — это ты? Но мужская рука уверенно легла на губы, не давая заговорить. Он по-хозяйски прижимал мою руку к своему лицу, медленно, но неумолимо притягивая меня ближе. Потом отпустил лицо, но только чтобы перехватить за талию и прижать еще крепче.

А потом поцеловал. Его поцелуй смешал наше дыхание, и это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Уверенный, жадный и при этом неуловимо трепетный, как будто я — великое сокровище и меня нужно оберегать. И да, я должна быть для него великой наградой, должна!

Отвечать или нет? Разве тут действительно есть выбор? Нет, его нет. Что бы я раньше ни собиралась сделать до того, как помириться, как бы ни собиралась его наказать, теперь не важно. Нет, его прикосновение имеет волшебную силу — как живая вода, которая возвращает жизнь, вкус, счастье. Которая означает это все. И мне нужен каждый глоток. Да что там, каждая крошечная капля.

Губы оторвались, а ладони обхватили мою голову, передвигаясь по волосам, попутно сминая прическу, гладя уши, щеки и губы.

— Сними номер, — прошептал он мне на ухо.

Если бы не искажение, голос бы я узнала обязательно. Но помимо темноты купол все-таки искажал звуки, так что узнать не удалось. Но теперь не важно… Теперь осталось совсем немного, и я узнаю, кто это. Увижу его.

Но… зачем он убирает руки? Нет! Он делает это с таким трудом, будто его заставляют, будто ему угрожают, но ведь это неправильно! Он не должен меня отпускать, несмотря ни на что, не должен!

— Жди в номере.

Я протянула руки вперед, но схватила только воздух. Судорожно закрутилась на месте. Искать? Идти его искать? Нет, куда идти?! Стоять на месте, пока он не вернется? Ждать, он сказал?

Свет вспыхнул, ослепляя. Темное время закончилось так же неожиданно, как началось. В глазах с непривычки резь, но некогда жмуриться, нужно оглядеться… Вокруг такие же ошарашенные ярким светом лица, некоторые парочки обнимаются, я даже увидела чью-то руку под женским платьем, что вообще нонсенс, но ЕГО нет…

Где он? Никто не пробирается тайком прочь. Никто не стоит поблизости, пристально или восторженно на меня таращась. Ни одного из Первых сыновей не видно.

Стоять на месте и ждать просто глупо.

Где Белка?

Сними номер, он сказал.

Наверняка речь о номерах второго этажа, где можно снять комнату на ночь. Конечно, нам нужно многое обсудить, и в таверне, доверху набитой людьми, это сделать крайне сложно. Жди, он сказал… Значит, я пойду и сниму номер. И буду ждать. Где Белка? А, не буду тратить время, сейчас какая разница? Может, она вовсе сбежала из таверны и уже сидит дома. Сбежала, пока было темно, потому что ненавидит эти темные седмицы.

Все равно я побегу быстрей.

Я так рванула к выходу, что постоянно спотыкалась и в кого-то врезалась то локтем, то плечом. Кем меня только не обозвали за это короткое время! Не важно. Вот уже выход, и больше никто не преграждает путь.

К счастью, лестница в комнаты располагалась на улице за таверной, хотя, будь она даже у всех перед носом, я все равно не остановлюсь. Пусть все видят, плевать! Скоро я узнаю, кто он…

В крошечной комнате у входа сидела женщина с вязаньем в руках, ее блестящие спицы торчали под таким углом, что вот-вот воткнутся в лицо, но женщину это не смущало.

— Мне нужен номер.

Как повезло, что с собой есть деньги! Руки дрожали, голос сдавал, но женщина невозмутимо кивнула, сгребая монеты в ящик, и выложила передо мной круглую медную пластину — местный ключ.

— Номер семь.