Взрослое лето

— Люди, люди, помогите, — закричала она, размахивая руками, — Мне угрожает расправой охранник с комбината! Вначале убили моих бабушку и дедушку, а теперь и мне угрожают! Помогите! Вызовите полицию!

Несколько прохожих остановились и как минимум двое мужчин и женщина устремились к девочке. При виде подмоги охранник дрогнул и огляделся по сторонам.

— Какой ужас, дитятко, я позвоню «ноль два», — откликнулась какая-то женщина, доставая из сумки телефон. — Мало им, срубили нашу рощу, теперь посреди белого дня угрожают ребёнку.

— Да не угрожал я, вы что, — стал оправдываться охранник. — Нашли кого слушать, девку.

— Ну, козел, вали отсюда, пока жив, — сказал подошедший дядя в тельняшке. — Вооще, в натуре, комбинатовские оборзели. Пусть стоит здесь, сколько хочет, ещё раз пискни, и мы с мужиками вам рога-то враз пообломаем.

Охранник стремглав бросился в офис, чуть не попав под проезжающую машину.

— А ты, дочка, забей мой номер, если чего, позвонишь, я с ребятами приду, и мы их на уши поставим, — уже мирно произнёс обладатель тельняшки. — Я с твоей матерью в школе учился, а бабушка у меня вела русский язык. Родиной не торгую и не продаюсь.

— Спасибо, дядя, спасибо, я перепугалась — шептала девочка, и волна перенапряжения спадала, но стоять на ватных ногах было тяжело.

Охранники больше не появлялись, люди разошлись по своим делам. Приехал Евгений и отчитался о проделанной работе:

— Ребятам позвонил, скинул фотки и информацию, всё выставил в социальных сетях. Даже зашёл на сайт губернатора и туда нажаловался.

— Молодец, а меня тут по головке не гладили. Выходил охранник. Наезжал.

Алена все рассказала, и тот, поразмыслив, сфотографировал на всякий случай машины частного охранного предприятия «Алый зубр».

— Я остаюсь.

— Тогда давай попьём чая и съедим по бутерброду.

Не успели ребята перекусить, как подъехала полицейская машина. Остановилась напротив. Из неё вышел участковый Макеев.

— О молодежь, привет! Белкина, что опять случилось? Женёк, это ты к девочке пристаёшь? Ты вроде не из этих?

— Да это не он, это охранник с комбината, — пояснила Алёна.

— Я не такой! — вставил своё слово покрасневший журналист.

— Да, я знаю. Чем угрожал, поясни.

— Говорил, что будет «хуже», если я не уйду и ещё спрашивал, не много ли я на себя беру, смотрел так, будто хотел вот-вот ударить.

— Да, заёрзали московские барбосы! Ладно, пойду разберусь. Не дрейфь, молодёжь, органы с вами!

Поправив спадающий ремень с кобурой, он вразвалочку направился в контору комбината. Машина, включив сирену и мигалки, подъехала следом за ним, перекрыв вход в здание.

Он вышел минут через двадцать и подошёл к ребятам.

— Всё, я переговорил с главным инженером, чтобы не наезжали, если чего, звони прямо мне, на, держи визитку. Но и вы не собирайте здесь толпу, у вас пикет, а не митинг.

— Спасибо, Олег Севастьянович.

Участковый уже шёл к машине, но вдруг повернулся и спросил:

— Сколько стоять будешь?

— Не знаю, но пока не добьюсь встречи с олигархом. Нам нужна помощь депутатов Государственной думы в расследовании убийств.

— Во куда замахнулись! Хотя всё правильно, ладно, поеду бумаги приводить в порядок по вашему делу. Женя, оставайся здесь за старшего.

— Конечно, командир.

Макеев ушёл. У Алёнки зазвонил телефон.

— У тебя всё нормально, почему не звонишь?

— Мам, да всё нормально.

— Из конторы кто-нибудь приходил?

— Да, я сказала наши требования. Женька здесь, приезжал участковый. В общем, всё хорошо, вечером расскажу.

— Поешьте там, давай до вечера.

— Мамуля, — Алёнка пояснила Жене.

— Да, понятно.

Вскоре позвонил следователь:

— Алёна, детка, привет!

— Ой, здравствуйте, Михаил Владимирович!

— Расскажи, что творишь-то, а то мне уже из приёмной губернатора звонят — ребёнок стоит в пикете из-за убийства дедушки и бабушки.

— Хочу встретиться с олигархом.

— Зачем?

— Поговорить, причастен он или нет. Я же вам говорила про эту мою версию.

— Каждый день отзванивайся мне. А я сейчас вызову его на допрос, на пятницу. В общем, прессуем его вместе, да?

— Замётано. Вечером отзвонюсь.

— Женя, смотри, следователь со мной, он его тоже вызовет на допрос. Отлично, предчувствую, что мы на правильном пути.

— Неплохо, давай-ка я схожу в магазин за газировкой.

— Чеши, мне торопиться некуда.

Ближе к вечеру Алёна отпустила дядю Эдика и поехала с Женькой в родной лес. Так прошёл первый день пикета, первого не только в жизни девочки, но и за всю историю существования посёлка. В тот вечер все разговоры за столом, на лавочках или около телевизора были о Белкиных. Начинали с осуждения акции: «Чё придумали-то, сумасшедшие! Саня-то тоже всё боролся, пока самого в лесу не нашли с дыркой в боку!», до восхищения смелостью двух женщин: «Молодцы! Так и надо всего добиваться, а не ждать у моря погоды!»

Второй день подряд вставать рано гораздо легче, чем в первое утро, тем более Алёнка умудрилась лечь спать пораньше. Умывшись, она собрала рюкзачок и вскоре они с мамой уже спешили по привычной дороге в сторону остановки. За спиной осталась старая ель, добрый и привычный лес, а впереди их поджидали незнакомые люди со своими вопросами и претензиями.