Взрослое лето

Ещё пару минут, и светила бесцензурной журналистики уехали, Алёна смогла отдохнуть от пристального внимания прессы. Я вился Женя.

— Ну как?

— Ужас! Главное неизвестно, что напишут. Вот тебе и свобода слова!

— Теперь ты понимаешь, что такое работать журналистом!

— Примерно! Но я не разрешу тебе так работать!

У Жени зазвонил телефон, и он стал в трубку объяснять, как проехать к площади.

— Едет съёмочная группа. Они вначале заскочили в район, сняли картинку и хотели взять интервью у главы, да он куда-то быстренько слинял. Видно, точно у него вась-вась с олигархом. Поэтому остаётся надежда только на центральные СМИ, им плевать на олигархов, их там, в Москве, столько, что всем не угодишь.

Вдали показался расписной микроавтобус.

— Едут, Лена, едут! Ура! У нас получилось. После репортажа по центральному каналу любой олигарх поднимет руки вверх.

— Женя, я боюсь.

— Не дрейфь, я с тобою.

— Ты настоящий друг.

— Опять друг…

Тем временем автомашина подъехала к ним вплотную. Сдвижная дверь отъехала в сторону, и на пыльную обочину вышла молодая девчонка в бледно-салатовом костюме и замшевых туфлях на высокой шпильке.

— Добро пожаловать в глубинку, — крикнул Женя и картинно поклонился съёмочной бригаде.

— Привет, замкадыш! Мы вас еле-еле нашли в здешних лесах. А девочка, случаем, не правнучка Ивана Сусанина? Ладно, расслабьтесь. Я шучу.

— Здравствуйте!

— Арина, познакомься с Алёной, я тебе про неё писал. Перед тобой та самая девочка, что подняла бунт против системы.

— А взять интервью у революционерки можно?

— Конечно, только я стесняюсь, — согласилась Алёнка.

— Расслабься, первый раз всегда больно и страшно. Но надо постараться.

Журналиста развернулась и крикнула двум парням в бейсболках:

— Почему спим? Работаем, не вижу камеру, где свет.

Вокруг девушек началась суета: прикрепили микрофоны, выставили свет, и началось интервью.

Алена говорила второй раз за день практически об одном и том же, и ей даже показалось, что её речь плавно текла и получилась складной. В конце она даже растрогалась и чуть не разрыдалась, и по щеке скатились две огромные прозрачные слезинки. Оператор заулыбался, поймав удачный ракурс, и снял лицо девочки крупным планом.

— А теперь последний вопрос Алёне Белкиной, хрупкой девочке, что ищет правду в нашем сумасшедшем мире, — картинно произнесла Арина и хмыкнула в камеру. — А чем вам здешний олигарх помешал?

— Мы с мамой хотим, чтобы он встретился со мной и объяснил своё отношение к преступлению, потому что мой дедушка выступал против строительства комбината в нашем посёлке.

— Вы подозреваете экс-депутата Государственной думы Сергея Геннадьевича Бугрина в организации зверского убийства ваших родных?

— Я не следователь и не прокурор. Просто хочу понять его позицию и посмотреть ему в глаза.

— Правильно, молодец, дочка! — закричали несколько человек, собравшиеся вокруг съемочной группы. — Никто нас не спрашивал, когда вырубили нашу рощу под комбинат, а Белкин не давал!

— Так и хочется закончить наш репортаж известной поговоркой — «устами младенца глаголет истина!»

Арина умолкла и повернулась к оператору:

— Думаю, снятого материала хватит для вечерней хроники.

— Поехали, надо торопиться, чтобы смонтировать и успеть попасть в вечерний эфир.

— Женя, Алёна, спасибо, но мы поехали. Перед выходом материал надо сверстать. Если что, звоните, мы будем отслеживать вашу судьбу.

— Спасибо, что приехали! — крикнула девочка и обрадовалась, что можно расслабиться.

— До сентября, в универе увидимся!

Народ расходился, микроавтобус, подняв клубы пыли, помчался на выезд из посёлка. Уставшая девочка отложила в сторону плакат и села на бордюр, запачкав носы кроссовок.

— Устала я. Может, домой поедем. Я щей хочу.

— Давай только я схожу за мороженым, а потом мы поедем хлебать мамины щи.

Женя ушёл на соседнюю улицу, в магазин. Девочка закрыла глаза и сидела так, пока её за плечо не тронул вернувшийся парень.

— Алёна, всё нормально?

— Да, давай твоё мороженое и поехали. Только скажи дяде Эдику, пусть не ждёт и уезжает.

— Хорошо. Я пошёл.

Вскоре около девочки остановилось такси, из него вышел парень с серебристым ноутбуком под мышкой.

— Привет! Ты Алена?

— Приветик. Да, я она самая. А вы кто?

— Я Егор, стажёр из «Московского комсомольца». А где Женька?

— Идёт твой Женька.

— Егор, привет! Я скоро!

— Лена, расскажи, что тут у вас происходит. Женя мне писал, но если честно, я ничего не понял. Чувствую — что-то происходит необычное, потому и припёрся в такую даль от Москвы.

Жара. Душно. Ветер стих. Дневное напряжение у девочки спало и стало как-то не по себе — голова закружилась.

— Егор, мне что-то неважно. Кажется, сегодня у меня самый тяжёлый день в жизни. Вот сейчас подойдёт Женя и всё тебе сам расскажет, а я немного отдохну.

— Егорыч, привет! — крикнул приближающийся журналист.

— Здорово! Где ты ходишь? Тут на жаре гибнет наш пикетчик.

— Бегу. Алена, что с тобой?

— Да нормально, Жень, что-то в глазах потемнело и видно плохо. Я немного посижу, и всё пройдёт.

— Может вызвать «скорую помощь»?

— Нет, расскажи всё Егору, а я отдохну.