Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить

– Мама! Мамочка! – зовёт Миша со слезами.

Мама лезет наверх, тащит сыну одежду, обнимает его, согревает своими объятиями.

– Пойдём домой!

– Не могу! – плачет Миша.

– Почему?

Миша нагнетает драматизм ситуации, рассказывая маме:

– Я должен прыгнуть, я не могу спуститься по лестнице. Если я спущусь, они будут называть меня трусом и козлом. («Они плохие, они меня заставляют, но я нахожусь в зависимости от их мнения».)

Зачем он говорит матери об этом? Затем ли, чтобы она помогла ему собраться с силами и прыгнуть? Конечно, нет. Ведь мать запретила мальчикам ходить на вышку и тем более не разрешит прыгнуть. Миша хочет, чтобы мама уговорила его спуститься, взяла на себя ответственность за это решение и при этом продолжала его жалеть.

Тогда он будет не виноват, что струсил.

Мы не знаем, как мама относится к сыновьям в обычной, повседневной жизни. Возможно, она даёт им тепло и ласку только в стрессовых ситуациях. Тогда понятно стремление Миши создать такую ситуацию, чтобы получить свою часть материнской любви и заботы.

А моим читателям я скажу: очень важно любить близких просто так, «на ровном месте», и показывать им свою любовь. Иначе они будут добиваться вашего внимания другими способами.

Мама тут же поддаётся на провокацию Миши и нежно говорит ему:

– Да об этом никто не узнает. («Да мы соврём».)

– Но ведь ты будешь знать! Ты будешь знать, что я не прыгнул, что я спустился по лестнице… («Придумай же что-нибудь, чтобы меня оправдать».)

– Глупости, сынок. Я об этом никому не скажу.

Миша очень хорошо знает, что его слёзы являются сильным средством воздействия на маму. Он знает, что и как нужно сказать, чтобы вызвать у неё нужную реакцию. В пределах привычной семейной структуры парень виртуозно вертит матерью, а скорее всего, и бабушкой, да и братом тоже. Но когда структура изменится, когда в ней появится новый участник, Мишины методы не будут работать, а его стремление продолжать свои манипуляции приведёт к трагедии.

– А ты прыгнешь в другой раз, когда ты сможешь! – утешает мама сыночка.

– Правда? – спрашивает сыночек, всхлипывая.

– Конечно!

Мама говорит бодро и уверенно, но они оба знают, что это самообман. Миша всегда будет бояться, а мама всегда будет его жалеть и оправдывать. Другой раз – это иллюзия. Потому что время для решения и поступка – это всегда «сейчас».

Друзья мои, если на вашем пути вам встретится профессиональная Жертва, удержитесь от жалости. Ибо жалостью вы только укрепите драматический треугольник. Лучшая помощь Жертве – не жалеть её, а предложить самой найти решение проблемы и воплотить его. Для этого задайте несколько открытых вопросов. Например, Мишу можно было бы спросить: «А какое ты видишь решение в этой ситуации? Вот тебе плед, чтобы согреться, и скажи, что ты сейчас будешь делать? Каков твой выбор?»

– Мам, я тут сидел и мне было так страшно! Если бы ты не пришла, я бы умер…

– Ну что ты, миленький! Ну что ты говоришь, ведь я же здесь, с тобой!

Миша нажимает на нужные кнопки, чтобы закрепить эффект, и вполне достигает своего. Конечно, для матери самый главный страх – это смерть своего ребёнка. Она сделает всё что угодно, лишь бы отвести опасность от чада. Миша будет ещё не раз эксплуатировать эту тему, и не только с мамой.

На следующий день Миша подходит к ребятам, гоняющим мяч:

– Всем привет!

В ответ тишина.

– Привет! – повторяет Миша с напором. («Вы почему не здороваетесь? Не видите – я пришёл!»)

– С козлами не разговариваем, – объясняет ему главарь компании.

– Чё ты сказал? Кто козёл? – наступает на него Миша с возмущённым видом.

Но всё верно: была договорённость, все ребята приняли условия и согласно им Миша действительно трус и козёл.

– Ты – трус и козёл. А чё, не трус, что ли?

Миша бросает взгляд на брата и тот опускает глаза. Понятно, именно он проболтался мальчишкам.

Главарь тоже смотрит на Антона и говорит:

– А ну-ка, Антоха, скажи, кто он!