Взрослые сказки

Наступление осени сегодня казалось окончательным и неотвратимым: хотя в городе в это время года еще можно было увидеть зеленую траву и деревья, чья листва не успела пожелтеть, в деревне было гораздо прохладнее, особенно по ночам, поэтому кроны уже значительно поредели. Трава пожухла и склонилась к земле, пахло сыростью, даже не смотря на два солнечных дня, со стороны реки, что я пересекал по мосту, направляясь сюда, веяло холодом, а между кустов уже виднелась тонкая паутинка тумана, пока что стелющегося у самой земли и не решавшегося выплеснуться из леса на открытую поляну. Птиц не было слышно — лишь изредка, громко и отрывисто вскрикивал кто-то в глубине чащи.

Мы поднялись на холм, но к усадьбе подходить не стали, развернувшись к ней спиной и окидывая взглядом деревню, лежавшую в низине как на ладони. Я обратил внимание на то, что даже отсюда, с небольшого возвышения, я не мог рассмотреть ни дорогу, по которой пришел, ни автотрассу — ничего, кроме сплошной стены леса, окружавшего это место. Скала, находившаяся сейчас слева и являвшаяся, по-видимому, частью небольшого горного массива, также казалась отвесной и неприступной.

— Видите те деревья, — произнес Дамиан, указывая на небольшую группу, выступавшую из леса. Я кивнул. — Есть сказка про них.

Бернар был лучшим охотником в деревне: он без промаха бил по летящей птице и бегущему зверю, он читал следы, будто детскую книгу, подбирался к добыче так, что ни одна веточка не трещала под его ногой, а рыбу в ручье мог поймать голыми руками. Дни напролет он проводил в лесу, сначала с ватагой своих юношей-приятелей, потом с другими взрослыми охотниками, но со временем — все чаще со своим лучшим другом, Грегуаром. Другие мужчины с годами обзавелись семейством, и у них появились новые заботы, кроме как часами высматривать дичь или любоваться красотами леса, они наведывались в проверенные места недалеко от деревни, только когда дома заканчивалось мясо, или вообще обменивали его у Бернара на что-то другое. Ну а двое друзей все никак не могли найти себе по достойной жене.

Точнее, вокруг статного, сильного и приятного на лицо охотника, всегда ходившего по деревне в своей шляпе с двумя фазаньими перьями, девушки так и вились, но никто из них не удостоился от него больше пары слов: одна казалась Бернару слишком худой, вторая — толстой, третья — глупой, четвертая — мудреной, пятая — всегда насупленной… А попросту говоря — ни одна не приглянулась. Поэтому пока что он сам справлялся с домашним хозяйством, и весьма успешно.

У его друга Грегуара ситуация была совсем иная: он жил со своей пожилой, вечно всем недовольной матушкой, чей скверный характер знала вся деревня, и забитой, зашуганной сестрой, которую никак не могли выдать замуж. Никто не хотел идти в этот дом, да и сам мужчина не был красавцем — высокий, тощий, с жидкими светлыми волосами и глазами цвета выгоревшего голубого льна.