Взрослые

Вот почему Патрик записался в театральный кружок: чтобы познакомиться с такими девочками, как она. Впрочем, тактика оказалась неэффективной. «Всем разбиться на пары», — говорила миссис Хантер в начале каждого урока. И как Патрик ни старался протолкнуться к одной из девочек с сережками, каким-то странным образом он все равно оказывался в паре с худым мальчиком-готом, который что-то мурлыкал себе под нос.

Патрик говорил с Николь лишь однажды, на вечеринке у Стивена Эндрюса.

Стивен Эндрюс перевелся в школу Святого Свитина всего месяц тому назад. Его исключили из какой-то другой школы (за что — неизвестно, но об этом ходили слухи), и это придавало ему некоторую ауру.

Однажды на уроке географии Стивен сел рядом с Патриком, и Патрик одолжил ему ручку. Если быть точным, в тот день Патрик одолжил ему три ручки — по одной в начале каждого урока. Патрик не возражал, у него всегда имелись письменные принадлежности про запас.

В тот день, когда они уже складывали тетрадки, Стивен сказал Патрику:

— У меня в воскресенье дома будет тусовка. Хочешь — приходи. И друзей прихвати. Шнурки уехали на дачу.

Патрик не знал, что такое «шнурки», но какое это имело значение?

Патрик надеялся, что Стивен не понял, с каким волнением забилось его сердце. Это была первая вечеринка, на которую его пригласили, — если не учитывать праздника в компьютерном клубе. А даже Патрик понимал, что компьютерный клуб не считается.

Перед вечеринкой Патрик надел свою лучшую футболку — с группой Iron Maiden — и отправился к Стивену, покачивая упаковкой с четырьмя банками сидра, которую папа безо всякой просьбы сунул ему в руки. Теперь, спустя годы, Патрик понимал, что его отец, вероятно, был счастлив, что сын идет на настоящую, не компьютерную, вечеринку.

Подойдя к дому Стивена, Патрик спрятал пару банок с сидром в гараже, в барабане стиральной машины. Две другие взял с собой в дом.

Он пил сидр, с нарочитой беспечностью облокотившись на пианино, и наблюдал за всеобщей болтовней и весельем. Блуждал взглядом по комнате и прислушивался к разговорам.

— Вы не знаете, куда подевалась Пола?

— Они с Шейки потопали наверх.

— Давайте подождем минут пять, а потом вместе ввалимся туда, как только он вытащит свою штукенцию.

Наглядевшись и наслушавшись, Патрик отправился обратно в гараж. Из стиральной машины он достал две оставшиеся банки с сидром.

Когда он осторожно пробирался к выходу по сваленным в кучу велосипедам, Николь Гарсия открыла дверь.

— Привет, — Николь непринужденно улыбнулась и вошла в гараж.

Патрик кашлянул.

— Привет, — ответил он.

Губы Николь были красными, но не как обычно. Это был глубокий красный цвет — не от леденцов, от помады.

— Веселишься в одиночку?

Патрик улыбнулся.

— Решила поискать еще алкоголя. Кажется, здесь его все прячут? — Николь захлопнула за собой дверь.

Помявшись секунду, Патрик поднял руку с банками.

— Вот что я нашел.

— Неплохо.

Патрик вытащил банку из целлофановой петельки и протянул ее Николь.

— Уверен, тут еще много чего можно найти.

— Здорово! — Николь улыбнулась и взяла банку. — Спасибо. Ого! Холодная! Все как положено!

Патрик зарделся. Он догадался заранее подержать банки в морозилке, пока те не промерзли как следует. Интуиция подсказала ему, что найти холодильник или лед на вечеринке будет трудно, но он даже и мечтать не мог, что удивит этим девочку вроде Николь.

Николь поднесла банку к губам. Она сделала глубокий глоток и вытерла рот запястьем. Когда она пила сидр, ее щеки слегка надувались и казались ангельски пухленькими.

Патрик покрутил в руках пластиковую упаковку: четыре кольца, которые раньше связывали банки вместе. Он стал растягивать одно из колец, пока то не порвалось. Потом взялся за другое кольцо.

— Что ты делаешь? — в голосе Николь звенело веселье.

— Так нужно. Иначе могут запутаться птицы.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Ты не хочешь как-нибудь сходить со мной в кино, Николь? — Слова вырвались изо рта быстрее, чем он успел подумать.

Николь захлопала глазами.

— Извини, — пробормотал Патрик.

Николь улыбнулась ему, и ее улыбка была слишком доброжелательной.

— Я встречаюсь с Адамом Кэмберуэллом.

Патрика пробрала дрожь.

— Адам — самый крутой парень в старших классах, — Николь тронула Патрика за плечо.

Патрик покраснел. Он не знал, как люди получают титул «самого крутого парня»: его назначают на каком-то общем собрании? Он остается за человеком, когда тот оканчивает школу? В любом случае это была недосягаемая высота, и Патрик знал это.

— В сентябре он уже получит водительские права, — продолжала Николь.

— Извини. — Патрик решил, что больше никогда не будет пить сидр. — Пожалуйста, не рассказывай Адаму. Я не хотел показаться непочтительным.

— Непочтительным?! — засмеялась Николь.

— Он здесь, на вечеринке? Намылит мне голову теперь?

Николь с жалостью улыбнулась.

— Он бы не стал приходить на вечеринку у младших. Я встречаюсь с ним в парке сегодня, чуть позже, — она тронула Патрика за руку и наклонила голову. — Не переживай, я не скажу ему. Твоя голова в безопасности, — она потрясла банкой с сидром. — А вот за это спасибо; буду тебе должна.