Взрослых не бывает и другие вещи, которые я смогла понять только после сорока

Я отправила еще одно письмо родственникам с рассказом обо всем этом, но уже не ждала ответов. За месяцы поисков своих корней я поняла, что некоторые из этих откровений нужны одному-единственному человеку – мне. То, что я взрослая, означает, что я могу сама осмыслить эти факты и придать им ценность. Если вся аудитория состоит из меня одной, этого достаточно.

Чем лучше я узнавала историю своей семьи, тем с большей теплотой думала о коконе из хороших новостей, в котором я выросла. Зачем вспоминать Краснолуки – место, где девочек-подростков похищают конные казаки, а всех жителей уводят из деревни, чтобы расстрелять? Что с этим делать? Почему бы не ограничиться свадебными платьями и круизными лайнерами и не получать удовольствие, существуя в мягком коконе, пока это возможно? Почему бы просто не сказать, что ты родом из «Минской области»? Кроме меня, все остальные чувствовали себя вполне нормально, не зная этих подробностей.

Моя бабушка была одним из самых жизнерадостных людей на свете, но еще и – как я поняла теперь – одним из самых благодарных. Она всегда повторяла, что в жизни ей повезло. Вряд ли она много думала о своих потерянных родственниках. Но она хранила их фотографии на полке в шкафу. Всю свою жизнь она понимала, что существует параллельный, невезучий мир, в который можно провалиться. Он поглотил ее теток и их семьи. Оптимизм Эстер не был наивностью. Это было волевое решение не принимать такую судьбу.

Моя мать родилась в октябре 1941 года, на пике минских убийств. Со временем история наших погибших родственников стерлась. Что моя мать унаследовала, так это потребность сохранять позитивный взгляд на вещи и чувство, что обратное попросту опасно. Она усвоила, что ни о чем нельзя рассуждать прямо и глубоко. Лучше всего оставаться на поверхности и не подпускать к себе плохие новости, потому что в глубине всегда таится что-то ужасное.

Затем родилась я. И я не могла понять, почему мы ничего не обсуждаем. Бабушка всегда говорила мне, что верит: когда-нибудь я напишу книгу. Возможно, она надеялась, что это будет именно эта книга.

Теперь, когда я знаю историю своего рода, мне хочется иметь с ним физическую связь. Когда Барри позвонил мне, чтобы рассказать очередную историю о своем отце, я набралась смелости и попросила его прислать мне подсвечники. Я сказала, что для меня очень важно иметь вещи, которые моя прабабка привезла с собой из Краснолук больше ста лет назад.

Барри молчал. По его молчанию я поняла, что, скорее всего, никогда не получу эти подсвечники.

– Ты посадила семя, – сказал он. – Я сообщу тебе о всходах.

Вы знаете, что вам 40, если:

• Ваши родители-пенсионеры звонят вам по скайпу посреди рабочего дня, надеясь на долгий разговор.

• Вы больше не обвиняете их в своих недостатках.

• Среди членов вашей семьи есть те, с кем вы перестали разговаривать – но не потому, что сердиты на них, а потому что они вам просто не нравятся.

• Осталось только одно поколение, которое должно умереть раньше вас.

• Это поколение ваших родителей.

• Вы понимаете, что всем наплевать, чувствуете вы себя взрослым или нет. Вы так давно едете в этом лифте, что успели повзрослеть.

25 Как сохранить брак

Я с огромной радостью пересказала Саймону все, что узнала о своих предках и своей семье. Я наконец взломала свой личный код.

Но оказалось, что ему это неинтересно. Он постоянно недосыпал, и по вечерам ему хотелось расслабиться. Когда я перед сном пыталась ему что-то об этом сказать, он меня перебивал: «Никаких новых тем после десяти вечера».

Раньше было хуже. Несколько лет назад, когда нас пригласили на свадьбу, со мной, с хмурым видом сидящей в углу, заговорил пожилой британский джентльмен, который объяснил мне, что мы с Саймоном переживаем эпизод КЭС – кошмарной эмоциональной сцены. С тех пор никакие КЭС у нас не повторялись. К 40 годам все эти эпические столкновения успевают вас утомить и представляются бессмысленными. Вы с вашим партнером настолько хорошо изучили все взаимные аргументы в споре, что способны завершить его в десять раз быстрее, чем раньше.

Тем не менее 40-летний возраст таит в себе еще одну проблему. Ни один из недостатков, присущих вашему партнеру, не исчез. Ваши споры длятся меньше, но вас раздражает, что вы спорите по одним и тем же поводам. Вот почему я так удивилась, когда за обедом моя французская подруга Клэр сказала мне, что у ее мужа нет недостатков.