Взрыв

Рука устала держать пистолет, она ныла от тяжести оружия и пальцы хотели отпустить рукоятку, но я не могла себе этого позволить. Двери лифта могут открыться в любую минуту, и лучше быть к этому готовой. Если ворвутся солдаты, я все равно ничего не смогу сделать, а вот застрелят ли они меня или получили приказ от Рейнхарда на этот счет, я не знала. Телефон предательски молчал, даже перестали приходить сообщения. Мальчик на лестничной клетке, за дверью, не издавал ни звука, но я прекрасно понимала, что ребенок боится не меньше меня, но будучи сыном наследника трона, не показывает этого. Вот бы мне такую выдержку.

Весь дворец ходит ходуном, с нижних этажей раздаются звуки выстрелов, бьющегося стекла, крики, топот. Окинув взглядом закрытые двери по обе стороны длинного коридора, я сглотнула ком в горле и перехватила пистолет второй рукой, правая начала слишком сильно трястись от напряжения. Если в комнатах, куда ведут эти двери есть окна, то нападавшие вполне могут проникнуть сюда через них, и я очень надеялась, что они не сделают этого через крышу. Неожиданно нахлынувшее чувство беспокойства заставило меня опустить пистолет, обернуться и приоткрыть дверь на лестницу. Дамиан сразу встрепенулся, поднял на меня глаза и по всей его позе сразу становилось понятно – ребенок готов бежать наверх. Убедившись, что с ним все хорошо, я облегченно выдохнула.

– Холодно? – проговорила я, ежась от проносившихся из-за образовавшегося сквозняка порывов зимнего воздуха. Мальчик неуверенно замотал головой. Действительно, он же в куртке и с натянутым чуть ли не на нос капюшоном, – ничего, скоро прилетит Лиам и заберет тебя в теплый вертолет. Не бойся, и если там окажется кто-то другой, сразу выбегай ко мне, понял? – на всякий случай предупредила я его еще раз, но принц и без дополнительных слов знал, что делать, даже в свои пять лет. Закрыв дверь, я устало прислонилась к ней и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Мне толком ничего не объяснили, но если на дворец совершено нападение со стороны Рейнхарда, действительно ли мне и этому ребенку что-то угрожает?

Перед глазами сразу встали картины, виденные на экране планшета, где принц-монстр издевается над людьми, пытает их, умеючи выуживает из них признания и необходимую ему информацию. Почему-то теперь я была уверена – убить ребенка для него не составит труда, и мук совести парень испытывать не будет. А я? Попало ли к нему в руки мое письмо? Если да, то теперь моя жизнь не должна сильно волновать Рейнхарда, и стоит встать у него на пути – уберет без утомительных размышлений. А если письмо еще не передали? Тогда у меня есть шанс спастись, но вот получится ли защитить ребенка? Мне снова предстоит игра, та самая, которую я ненавижу, игра на публику, притворяясь кем-то другим, не собой.

Сжав рукоятку пистолета сильнее, я сглотнула ком в горле, появившийся от таких мыслей и томительных ожиданий. Меня не интересует борьба за власть, не интересует политика, законы, и кто в результате станет Императором. Я просто хочу жить в свое удовольствие рядом с теми людьми, которые мне дороги, разве это запредельное желание? Я даже готова работать ради этого, разумеется, главное найти свое место в жизни, что трудно сделать, если ее у меня отнимут.

Вспоминая поцелуи Алистера, его крепкие объятия, и то, как заботливо и крепко одновременно он прижимал меня к себе, я невольно закрыла глаза, мысленно снова возвращаясь в тот самый момент. Пусть это было не так давно, но по ощущению, словно прошла одна неделя, а не несколько минут. Таким долгим казалось ожидание. Давящий на грудь камень вернулся с новыми силами, и я задыхалась от его присутствия, с трудом удерживая себя от истерики. Ведь Алистер может погибнуть там, внизу, в коридорах дворца. Геннадий не будет защищать его, у него свои интересы и другие приоритеты. Представив, что блондина больше нет, я чуть было не начала судорожно грызть ногти от волнения, но звук пришедшего в движение лифта заставил опомнится, вздрогнуть и снова вытянуть руку с пистолетом.

Смотря прямо перед собой, на другой конец коридора, я не могла отвести взгляда от раздвижных дверей, выделяющихся своим цветом на общем фоне стен и ковра. Меня трясло, я это поняла только потому, как дергалось дуло пистолета. Пришлось снова обхватить его двумя руками. Как назло, именно сейчас оружие показалось мне самым тяжелым в мире и хотелось его уронить. Створки лифта раздвинулись и на ковровую дорожку вышел человек. Он был один, в испачканной кровью военной форме, без отличительных знаков и верхней одежды. Волосы собраны в хвост на затылке. Если бы не блеск зеленых глаз и едва заметная хромота, я бы ни за что его не узнала. К горлу подступила тошнота, сразу вспомнились записи с камер из подвала и то, что человек творил там с людьми. Я с трудом удержалась от желания сделать шаг назад, было некуда отступать, за мной дверь на лестницу, путь к Дамиану.