Взрыв

Ночь с Рейнхардом прокручивалась у меня в голове снова, и снова, и снова. Как видеозапись поставленная на повтор. Я не могла думать ни о чем другом, ни когда принимала душ, ни при выборе одежды из огромного множества шкафов по всей академии, ни тем более, при попытке приготовить себе теплый завтрак. Нет, я могла бы просто съесть банку фасоли или горошка, что валялись тут в шкафах, но почему-то хотелось именно приготовить, чем я и занялась. Поражало то, что это меня обучали, как следует вызывать у мужчин интерес, как доставлять им удовольствие и разжигать страсть, но этой ночью, я была не в состоянии что-то сделать, принц сделал все сам, а я даже не разгадала его замысла и позволила все, что он захотел. Это шло наперерез с тем, от чего и к чему я бежала после императорского поезда, откуда меня так нагло выдернули, но разве не такова была моя судьба с самого начала? Я училась быть фавориткой принца, и вот – я оказалась в его постели, все встало на свои места. Осталось убрать из этого уравнения девушку, которую все считают его невестой, и сейчас мне не казалось это трудным, пока я не поняла, что раз Рейнхард собирается лететь во дворец – то там может произойти все что угодно, и тогда, спишут со счетов уже меня.

Этого допустить нельзя, и только потому, я сама явилась к Анне Лей Мортанс и заявила, что хочу лететь в качестве медицинского персонала вместе с ней. Женщина была в шоке от такого заявления, и, естественно, отказала мне. Пришлось изменить стратегию, и выбивать себе билет на самолет в числе одной из групп более действенным способом, а не через нее. Пришлось потрудиться, и вот, спустя несколько часов, краткий курс подготовки и ознакомления с планом, и я сижу в самолете и ехидно отвечаю на взгляды Анны победными улыбками. Она догадывается, для чего я здесь, а все вокруг прекрасно понимают – какова цель самой женщины в этом путешествии, которое может быть в один конец для нас всех.

Из оружия мне доверили самый маленький пистолет, что нашли на складе, провели краткий экскурс по обращению и дали пострелять в тире несколько минут. Я не считала себя готовой к настоящему бою, но и бегать по территории дворца с пустыми руками не хотелось. Пришлось внимательно слушать, кивать и запоминать. Наблюдая сейчас за Анной, я понимала, что у меня есть одно преимущество перед ней – пистолета медицинскому персоналу не дали, и в случае необходимости, защитить дочь от меня женщина никак не сможет. От таких мыслей на губах появилась хитрая улыбка. Мне не было страшно перед предстоящим, скорее наоборот, волна нетерпения и предвкушения чего-то хорошего нахлынула и утопила меня в себе с головы до пят. Инструктаж по плану атаки прошел быстро, нас особо не посвящали во все самое важное и интересное. Главное – найти и захватить в плен всех членов императорской семьи, чтобы Рейнхард смог заставить их отказаться от прав на трон и занять причитающееся ему место.

Самолетов было три: один летел первым и выступал отвлекающим маневром, пока два остальных сбрасывают на территорию дворца десант и сами садятся на ближайшем доступном месте. Я летела вместе с Рейнхардом, Анной, мужчиной по имени Олег и доктором Леоном, всех остальных по именам не называли, но это были в основном мужчины с большими автоматами и в полной боевой экипировке. Второй самолет тоже состоял из двух медиков, полковника, которого никто не называл по имени, и отряда военных. Видимо, узнав о моем желании полететь, принц лично отдал приказ назначить меня в этот самолет. Не знаю, почему он просто не запретил, сейчас это не имело значения.

Посадка, проникновение внутрь дворца, встреченное сопротивление, даже выстрел в принца Рэймонда – все это произошло настолько внезапно и мимолетно, словно было не со мной. Трудно оказывается поверить в происходящее, когда вокруг тебя творится подобное безумство. И пусть я прошла краткий инструктаж, и уже бегала от выстрелов по улицам родного города семьи Лей Мортанс, воспринимать настоящее сражение легче не стало. А вот когда я поднялась вместе с Олегом на третий этаж дворца, то захотела провалиться сквозь землю или заткнуть уши, быть где-угодно, но только не здесь.

Стоя возле дверей лифта, я слушала слова Рейнхарда, обращенные не мне, и понимала, что сильнее сжимаю рукоятку пистолета. В груди нарастал огромный, полный боли, шар, с каждым его словом, он становился все больше, сдавливая легкие, сердце, желудок. Дыханье перехватило, ведь в этот момент, какие-то несколько секунд я чувствовала себя такой беспомощной, что с трудом хватало сил стоять на ногах. Перед глазами пронеслась вся моя жизнь. С детских лет, когда меня привели на отбор претенденток в ученицы академии фавориток, до этого момента, и я ощутила настоящую, дикую ярость.