Взрыв

За пределами колонии тоже была жизнь, я видела, как дым поднимается из труб где-то вдали, в нескольких киллометрах от забора, но саму картину не видела. Один раз я даже подумала, что можно попытаться сбежать, найти укрытие где-то там, среди этих столбов дыма, но мысль обрывалась, стоило понять, что жители острова знают о колонии и том, как будет выглядеть сбежавший из нее заключенный. На нас всех всегда был серый комбинезон, с вышитым на нем номером, он выдавал нас с головой, и другой одежды нигде достать было нельзя. Отказавшись от размышлений на этот счет, я день за днем складывала консервы в коробки, стараясь не отвлекаться и не смотреть в окно на убогого вида здания.

Бомбы обрушились на остров совершенно неожиданно. По крайней мере, так было для нас, заключенных, но явно не для охраны. Заметив их суету, беготню по коридорам, мы сперва не предали значения, мало ли, что где произошло, но когда они все полностью пропали из поля зрения, и нигде, ни на одном посту никто не стоял, мы заподозрили неладное. В тот момент было слишком поздно что-то предпринимать. Первой целью стал главный корпус, а стекла выбило везде. От вибрации стеллажи в нашем цехе затряслись, и ящики посыпались на пол. Все случилось слишком быстро, и я ничего не успела понять. В тот момент я и еще пятеро женщин находились в сортировочном цеху – это небольшая одноэтажная постройка, в стороне от общего здания исправительной колонии, слишком близко к забору. Когда все началось, одна женщина ринулась к двери и принялась барабанить кулаками, кричать, молить выпустить нас, но все было бесполезно, ведь охраны по ту сторону уже не было.

Что случилось дальше, я уже не помню. Очередной взрыв оглушил меня, откинул к стене, ударившись затылком о кирпичи, я потеряла сознание. Не знаю, сколько времени провалялась вот так и каким чудом осталась цела, но главное, что очнулась от сильного приступа кашля, заставившего схватиться за живот, согнуться пополам и перевернуться со спины, хотя бы на бок. Болело абсолютно все, каждая мышца тела и каждое движение, причиняло еще большую боль. Приступ кашля продолжался, заставляя меня содрогаться в безудержной агонии, но остановиться не получалось. Скинув с себя обломки и коробку, я перевернулась на живот. Банки рыбных консервов посыпались и раскатились по полу вокруг меня. Я оперлась свободной рукой в пол, и только тогда удалось вдохнуть полной грудью и перестать исторгать из себя ужасающие звуки кашля.

Открыв глаза, в первую очередь осматриваю руки, покрытые чем-то белым, словно бетонной крошкой или пылью, и только потом поднимаю взгляд и обвожу им все вокруг. От цеха остались только стены, и те в некоторых местах пробиты насквозь, словно через них пролетело что-то твердое на огромной скорости. Знакомое мне место изменилось до неузнаваемости. Голова раскалывалась и я невольно поднесла руку к виску.

– Нет, не трогай, – раздался чей-то голос и я подняла глаза на спешившую ко мне женщину. Замерев, морщусь от неприятных ощущений и боли, не понимая, почему не могу потрогать голову, жутко хочется и чешется. Женщину я не вспомнила, должно быть не была знакома раньше. Упав на колени возле меня, она принялась что-то рассматривать у меня на лбу, а я ничего не понимала и снова залилась в приступе кашля, – у тебя разбита голова, нужно промыть и обработать рану, вставай, – она потянула меня вверх, и я чуть не упала снова. Перестав кашлять, я осмотрелась и увидела торчащую из-под завала руку одной из коллег, что работали со мной в цеху.

– Ей нужно помочь, – заявила я, двинувшись было в ту сторону, но незнакомка покачала головой и толкнула меня в нужном ей направлении, пока мой взгляд продолжал сновать по разрушениям вокруг.

– На нее упало пять коробок готовых консервов и часть крыши, думаю, ей уже не поможешь. Тебе повезло, ты должно быть, стояла в центре комнаты, туда ничего не упало, – затараторила она, пока я продолжала осматриваться. Помогая мне перебраться через дыру в стене и покинуть цех, женщина вздрогнула от раздавшегося откуда-то крика, ее голова закрутилась из стороны в сторону, она пыталась понять, где еще требуется помощь. Вокруг стоял хаос, но я смогла увидеть, как где-то недалеко плакала другая женщина, она сидела на коленях перед телом с открытыми глазами и рыдала на взрыв. Все ее лицо было измазано в крови и саже. Прямо у нее за спиной виднелись руины главного корпуса исправительной колонии. Некогда крепкое и целостное здание лежало в руинах, будучи почти полностью стертым с лица острова. Повсюду валялись обломки стен, кирпичные и бетонные блоки, и только присмотревшись, я стала замечать тела. Множество тел женщин. Мужская часть колонии была по ту сторону, и отсюда я не могла видеть, что осталось от нее.