Взрыв

Всматриваясь в макушки деревьев под нами и насколько хватало глаз, я пытался рассмотреть где-нибудь впереди долгожданный город, но виден он стал только когда стемнело. Яркие огни столицы сразу бросились в глаза, если бы не они, точно пропустил бы, и не увидел заранее. В отдалении отчетливо просматривался дворец, и вертолетная площадка на его крыше. Туда мы и держали путь, пока наушники не ожили, и от нас не потребовали немедленно развернуться или мы будем сбиты. Такого развития событий я не предусмотрел и уставился на пилота, придумывая варианты действий. Пилот взял ситуацию в свои руки, он отозвался, назвав свои позывные, номер, звание и фамилию, а я только сейчас понял, что все это время не знал даже как его зовут. Про меня он не сказал ни слова – это напрягало, ведь никто не будет сильно переживать о моей смерти, и она сведет на нет старания Михаила, что печальней всего.

Уставившись на силуэт дворца, я невольно представил Скарлатину. В моем воображении девушка ничуть не изменилась с последней встречи, когда она стояла на сцене и смотрела на меня. Удастся ли увидеть ее снова? Смогу ли я сдержаться, и не прикоснуться к ней, ведь не имею на это права? Что сделает она сама, когда увидит меня? Слишком много вопросов, на которые я не могу придумать ответа, как бы не хотелось надеяться на лучшее, она точно не бросится мне в объятья с поцелуями. Если нашей встрече вообще суждено состояться.

– Садитесь у ангара, мы включим подсветку посадочного места, – раздался знакомый голос Капитана Орлова в наушниках и я очнулся от размышлений. Орлов, и те, кто верен Рейнхарду не должны знать о моем присутствии здесь. Оставалось неизвестным, успел ли принц сообщить им о нашем побеге и предупредить, от этого зависело все. Если дворец захвачен сторонниками лидера восстания – то нас застрелят сразу по приземлении, а если нет – вопрос был только один: когда будет совершена операция, и не изменят ли планы. Мне предстояло сейчас заставить Рэймонда выслушать меня. После всего случившегося, есть большая вероятность, что беседы не получится, ведь мы оба в первую очередь желали убить друг друга. Никому другому доверять нельзя, в особенности солдатам и принцу Леотхелазу. Голова отказывалась здраво рассуждать. Я был слишком близко к цели, слишком близко к Скарлатине, что даже поймал себя на том, что рассматриваю окна дворца, когда мы садились на освещенную лампами площадку возле одиноко стоящего одноэтажного здания, где я в свое время брал мотоцикл. Стоило вертолету коснуться земли и окончательно сесть, я набрал в грудь воздуха и вопросительно посмотрел на пилота. Мужчина кивнул, догадываясь, что я хочу сказать что-то лично ему, а не людям на связи.

– Скажи, что Рейнхард передал сообщение, не терпящее отлагательств, потому и отпустил тебя обратно. Потребуй немедленной аудиенции. Правду говори только принцу, и никому больше. Даже твои друзья могут быть предателями, – попросил я, очень надеясь, что пилот сам сформулирует мою мысль. Я слишком долго не спал, но это была лишь косвенная причина отстраненности рассуждений в голове. Положительно кивнув, Лавров, как была фамилия пилота, действительно перефразировал мои слова и произнес их в микрофон. Мотор вертолета утих, он повернул ключ зажигания и погасил все лампочки сразу, рация отключилась в ту же минуту, но мужчина лишь подмигнул мне.

– Так будет проще, они не смогут сообщить нам отказ, – сообщил он, стянул с головы шлем и наушники, и распахнул дверцу вертолета. Нас уже постепенно окружали солдаты, но они не выглядели агрессивно настроенными. Я поспешил последовать примеру, стянул наушники и накинул капюшон от куртки так, чтобы максимально скрыть лицо. Слишком опасно, он не подумал, что меня могут узнать по двум характерным шрамам на щеках. Да и не только по ним, ведь я прекрасно знал и общался со многими служащими дворца, гвардейцами в том числе.

– Младший сержант Лавров, прибыл с задания из Ломоносова, посылка доставлена, и я привез ответ, – указав кивком головы на меня, он расставил руки в стороны и позволил себя обыскать – обычная процедура досмотра, ничего существенного. Встречавшие нас солдаты сразу обратили внимания на меня, посвятили чуть ли не в лицо фонариком, и сразу узнали, маскироваться оказалось бесполезно. Подняв руки над головой, я уставился на сразу три пистолета, оказавшиеся направленными прямо на меня. Вот и все, конец моей миссии.

– С Лавровым прилетел Алистер Измайловский, жду указаний, – услышал я голос одного из них откуда-то справа, и постарался аккуратно посмотреть в ту сторону, но не узнал солдата. Все они сейчас выглядели одинаково: черная форма, табельное оружие, шапки, видны только глаза и переносица. Все остальное скрывается за теплой, зимней одеждой.