Взрыв

Дойдет! Нельзя упускать из своего поля зрения ни единой мелочи, не говоря уж о крупных делах. Все должно быть управляемо тобою, руководителем, не расслабляй своих рук, иначе другие будут тянуть то вправо, то влево, найдется кому зажать твой вожжи.

Разочарование охватило Гровса, когда в горном ресторане подсела к нему Лейда. Молодая, это правда, но все остальное... Как несмышленый мальчишка, бросился к этой незнакомой женщине из городка под куполом! Как самый последний бабий хвост...

Гровс налил виски себе, ей — выпили. Было скучно и глупо смотреть в ее угодливо подставляемые глаза. Под тонкой сеточкой кофты тоще болтались оголенные груди, на плечах остро выпирали ключицы. Она часто облизывала губы — не от переживаний (из-за чего переживать-то!), а от стремления сделать их свежими, сочными. Ах, боже мой, сколько подобного он видел! А она думает, мало кому знакомы такие уловки. Прискакал черт-те зачем... Ну не старый ли дурак? Ну не выживший ли из ума человек!..

— У меня стол для вас накрыт, — обиженно, со слезами на глазах тихо пролепетала Лейда. Поняла его настроение. А он и не собирался скрывать — ему ли прятать свои чувства?

«У меня»... — отметил про себя Гровс. — Нашлась хозяйка! В своей рабочей комнате, так бы и сказала...» Встал, одернул пиджак. Один черт, где обедать — здесь или в ее комнате.

— Прошу вас, господин Гровс! Прошу...

Ого, сколько радости сразу появилось на ее лице. Будто совсем другой человек. Качнул головой Гровс, удивляясь перемене, улыбнулся.

Уже в ее комнате после обычного обеда с выпивкой и закусками, ощущая прохладное льняное белье на постели (надо же, льняное! Все в ресторане есть, все!), он гладил ее тонкие, из одних суставов, руки.

— Ты, милочка, скоро замуж выйдешь...

— Что-о?! — округлились ее глаза. Гровс не такая личность в научном Центре, чтобы легкомысленно шутить. Она привстала на локоточки, простыня сползла с ее плеч.

— Выйдешь, милочка, выйдешь, Жак на тебя нацелился...

Надо бы радоваться, а она заплакала:

— Смеетесь... Вы же впервые со мной. Почему вы надо мной смеетесь?

— Ну что ты, милочка... Он всерьез говорил об этом. Я просто... сообщил тебе, и все. Ты уж сама с Жаком решай, что и как.

— А вы? — еще не поверив в его слова, Лейда вытирала слезы скомканной простыней. — А как же мы с вами?

Гровс удовлетворенно хмыкнул:

— Так же, как и ныне.

— Спасибо... — прошептала Лейда. Она не приняла за чистую монету сообщение о Жаке. Может быть, у них разговор был. Не случайно сам господин Гровс пожаловал к ней, а все же... Чтобы о женитьбе всерьез... Ну, знаете ли! Не затем она ехала на Талум. Пусть смеются. В конце концов, они ищут ее, а не она их. Замуж... Подруги ее, та же Регина, только мечтать могут об этом, да и она — чего от себя-то скрывать! — задумывалась. Нереально это, неисполнимо, вот в чем дело, по самым разным причинам. Во-первых, мужчины не очень-то склонны к семейной жизни; во-вторых, женщин значительно больше по сравнению с мужчинами, так что женихи больно уж разборчивы; в‑третьих... Не в горном же ресторане ищут невест! Господин Гровс, конечно, смеется. Ну и пусть. Главное, он, судя по всему, благосклонен к ней, значит, придется еще пожить на Талуме и, следовательно, заработать. Вот так! А то, что смеется... Впервые она с ним, не знакомы его привычки и вообще... все не знакомо. Скорее всего, он так шутит, потому что смеется над ней... Не над чем смеяться — вот какая история. А коли шутит, то ему здесь хорошо, значит, пришлась ему по душе.

— Спасибо... С вами так хорошо! Спасибо...

«А в ней что-то есть... Ишь какая тонкость в обращении! И все — наружу. Нет, Жак не дурак. Может быть, о женитьбе всерьез и не стоило бы, но не дурак», — потягивался Гровс. Полуприкрытыми глазами он следил за Лейдой, и она, худенькая, тонкая, кажется, едва ли не прозрачная, все больше нравилась ему.

«Он же обманул! — вдруг пронзила Гровса четкая догадка. — Какое там, к дьяволу, жениться!..» Вспоминая беседу с Жаком, Гровс улавливал его невысказанное желание. Встречаться он хочет с Лейдой, только и всего. Лучше ее не найдешь во всем горном ресторане. Худенькая, почти прозрачная, а поди ж ты! Не дурак этот Жак, вовсе не дурак. И прикрытие своему стремлению придумал — жениться... Вот и верь после этого человеку...

Гровс смотрел на Лейду уже другими глазами, будто она сообщница Жака, будто подговорила его обмануть своего руководителя, оставить в дураках.

— К черту! — отмахнул он от себя легкую, не сопротивляющуюся девушку.

— Господин Гровс, вы что?.. Что с вами?..

— Ничего, — побагровел Гровс. — Вызови машину.

— Сейчас, господин Гровс, одну минуту.

Набросив на плечи халат, Лейда стремглав выбежала из комнаты.

3

...Мария замечала грустные, пока только для внимательных глаз, складочки на подбородке и под глазами. Скоро по этим следам пролягут морщины. Видела наметившуюся дряблость шеи, когда поворачивала голову. Она уединялась, массировала, разглаживала кожу и подушечками пальцев вбивала крем. Выбирала такое время, когда я работал в своем домашнем кабинете. Не хотела, чтобы замечал то, что не следовало.