Взрыв

 — Прошу, господин Гровс, выслушайте меня. С континента приказали... Я все обыскал, пока нигде нет ни профессора, ни солдата. Но их найдут обязательно, я распорядился. На улицах включили освещение...

— Распорядился!.. И ты уже доложил на континент?

— А как же? Приказ такой, вы же знаете законы... Я не смог показать ни солдата, ни профессора. На континенте рассвирепели. Так и заявили: на Талуме нечисто. Связь поставили на аварийный режим, ни на секунду не прекращается... Документы не в порядке, твердят они, солдата и профессора вовсе нет... Такое без вас не могло произойти — так с континента говорят. Подозревают в измене.

— Кого? Меня-а?!

— Извините, господин Гровс, это — большая тайна. Конечно, вас... Вы знаете, я предан вам, как никто на свете. Не имею права выдавать тайну, служба у меня такая... Клянусь в своей верности вам! Они подозревают, что вас завербовал русский профессор. Этим объясняют имитацию документов: вы якобы темните. Да еще отсутствие солдата! Где он? И с профессором неувязка... Его нет, подлинные документы могут быть у него... И вы якобы знаете об этом... Должны знать. Значит, русские овладеют тайной солдата. Они первыми могут теперь уничтожить нас всех, а сами уцелеют...

— Хватит нести ересь! Идем! Сейчас же вызову главного. Встрепенется... Это он заварил кашу на континенте. Я скажу, что он за птица... — Гровс оттолкнул Хаббарта и ринулся к двери: — Стой тут! Запрещаю следовать за мной.

Но Хаббарт уже направился следом.

— Сто-ой!.. — прохрипел Гровс.

Пришлось остановиться. По звукам шагов, по стуку двери Хаббарт понял, что Гровс вошел в комнату связи.

Можно было бы узнать, о чем говорит Гровс с континентом. Надо знать! Подключись своевременно — был бы теперь в курсе дела... Хаббарт стоял у двери из комнаты отдыха с опущенными руками. Он неотрывно смотрел в сторону исчезнувшего Гровса. Ничего страшного не произойдет, если сейчас же оказаться у аппаратуры связи. В конце концов, он, Хаббарт, обязан быть там, прежде всего он отвечает за обеспечение связи с континентом. Это записано в должностной инструкции, так что он вправе находиться сейчас в комнате связи. Но Гровс... Плевал он на инструкцию. С ним работать и жить, а не с инструкцией.

Томительным было ожидание. Хаббарту казалось, что Гровса вообще нет на связи, он ушел куда-то и забыл обо всех и обо всем. Но вот послышалось шарканье старческих ног, появился ссутулившийся Гровс. Напротив Хаббарта он будто споткнулся и пробормотал:

— Будь прокляты эти профессора и солдаты! Ну, где они?! — с угрозой во взгляде поднял он глаза на Хаббарта.

— Не знаю... Пока не знаю... Это мое упущение, каюсь. Но я их найду, я доставлю...

— «Найду»... «Доставлю»... Сейчас надо!

— Сейчас не получится...

— Вот в этом все дело...

Гровс был бледен и растерян, руки его дрожали. Он огляделся. Комната отдыха, на полу ковер, дверь, Хаббарт, окна, потолок — все показалось ему чужим, холодным и даже враждебным. «Нету солдата, нету профессора! — будто издевались ворсистые завитки коврового узора, что своей яркостью лезли в глаза. — И документы липовые...» Хоть застрели этого Хаббарта, ничего он сейчас не сделает, не достанет ни беглецов, ни подлинных документов.

— Приказывайте! — взмолился Хаббарт. — Я не могу так... Я должен что-то делать...

— Прикажу... Вернусь с континента — и прикажу...

— Вы уезжаете?

— Улетаю! Срочно! На исповедь вызывают!.. Останешься здесь за меня. И чтобы к моему возвращению хоть из-под земли достал профессора и солдата.

— Достану! — поклялся Хаббарт. По пути из комнаты отдыха он приноровился к шагу Гровса.

— Не провожай меня. Я сам вызову машину и сделаю все остальное.

— Ну как же вы одни...

— Один управлюсь.

Гровс тяжело повернул голову и опять осмотрел все вокруг, словно прощался. Он даже подал руку Хаббарту, будто простил за служебные упущения. Не понравилось это Хаббарту; если бы ударил, пригрозил, ну... обругал бы еще раз, тогда все было бы понятно, а то — руку подал... Но не ослушался, только проследил, как Гровс медленно переступил одну ступеньку, другую, как, удаляясь, все больше и больше сутулилась его спина.

Взволнованный, еще не погасивший нервную дрожь Хаббарт чувствовал себя побитым щенком. Не случайно всполошились на континенте, даже Гровса вызвали. Такой тревоги на Талуме еще не наблюдалось.

Вбежала Регина. Она шептала что-то посиневшими, обескровленными губами, ее глаза непонимающе смотрели на еще не успокоившегося Хаббарта.

— Он сказал... Он попрощался со мной... Он так и сказал: прощай...

— Ну и что? Не он, так другой такой же появится здесь.

От этой мысли Хаббарту стало легче. На самом деле, не Гровс, так другой будет рядом. И неизвестно еще, с кем лучше работать.

— Пойдем немного погуляем. Надо обрести равновесие, а то разнервничались что-то и ты и я.

Они вышли на улицу. Из-под крыш домов на проезжую часть лился холодный голубоватый свет. Прохожих не было.

— Я с ним жила... — теребила оборку на кофте Регина. — А он попрощался...