Взрыв Генерального штаба

Они стояли полусогнувшись, и Зорко вновь прижимался к Лёну – плечом к локтю. Лён левой рукой обнял его, а в пальцах правой зажал спичку. Только согнуть ногу – и головкой о стертый каблук…

– Лён, подожди! Еще не сейчас! Не совсем сейчас… – Зорко задышал со всхлипами. – Я не очень боюсь, только… только я хочу рассказать. Успеть… Помнишь, я говорил про конец сказки о месяце? Я расскажу, ладно? А то вдруг там… вдруг будет не до того…

“Или совсем ничего не будет”.

– Рассказывай, Зорито. Несколько минут еще есть…

Не было этих минут. Щипало глаза, газ все гуще входил в легкие, кружилась голова.

Зорко что-то говорил – торопливо и сбивчиво, словно его сказка могла принести спасение.

– Да, Зорко, я слышу…

“Пусть говорит. Спичкой о подошву – и он не успеет испугаться…”

Лён головой покрепче уперся в потолок. Согнул ногу… И чуть не упал. Опора вверху исчезла. Лён шатнулся, выпрямился. Голова ушла в пустоту – в люк, возникший на месте железного квадрата.

Спасительный, такой свежий воздух сам ворвался в легкие. Рядом у плеча торопливо и счастливо дышал Зорко.

– Лён, что это?

– Не знаю… – Лён сунул спичку в карман. Край люка был на уровне груди (а невысокому Зорко – до подбородка). Лён ухватился за кромку, бросил себя вверх, упал на колени. За руки дернул легонького Зорко, тот брякнулся рядом.

Они были в полумраке. Свет из люка падал на мохнатые от ржавчины рельсовые балки. Неподалеку искрился фонарик-звездочка. Он шевельнулся, и тонкий голос потребовал:

– Захлопните крышку! А то газ придет и сюда! Скорее!

Тот, в кого не верили

Слова эти прозвучали, как приказ. К тому же, разумный. Лен разглядел откинутую крышку люка с шарнирами, Зорко тоже. Они вцепились в железную кромку, и она поднялась неожиданно легко – наверно, работали скрытые пружины. А потом крышка упала на люк, но не грохнула, чавкнула резиновыми прокладками.

А фонарик сделался ярче. Он приблизился. И стало видно, что он висит в пустоте. В полуметре от пола.

– Ты кто? – обалдело сказал Лен.

– Ты где?! – очень звонко спросил Зорко.

– Я здесь. Я Ермилка. Динка вам про меня говорила!

– Разве… ты есть по правде? – совсем по-младенчески изумился Зорко. Слово увидел фокус в цирке, а не спасся только что от гибели. Да и спасся ли?

– Как видишь! Ой, то есть как не видишь. Но это не важно. Главное, что я вас отыскал.

“Может, сон?” – подумал Лён. И спросил, глядя выше фонарика:

– А зачем ты нас искал, Ермилка?

– Потому что Динка боится: куда вы пропали! Вечером пришла на бастион и деда теребит: “Где Лён, где Зорко?” А он ничего не знает. Она в слезы: “Сперва Ермилка пропал, потом они”. То есть вы… А я не пропадал, просто прятался, ради игры. Я подкрался и говорю: “Не Динка ты, а Зинка. Потому что не “Дож…”, а “Сле…” И побежал. Я догадался, где вы…

– Как догадался? – воскликнул Зорко с прежним изумлением. Смерть отступила, и он уже не верил в нее.

– Ну… подумал и сообразил. Я давно знаю эти места, я не раз тут бывал. Невидимки, они же везде снуют. И очень быстро… Я тут знаю такие проходы, про которые даже здешние люди не знают. Не догонят, не бойтесь… А почему они хотели вас отравить?

Лён зажмурился и протянул руку. И нащупал голое мальчишечье плечо, потом щеку, ухо, кудлатые волосы. Задержал на волосах ладонь.

– Ермилка, спасибо тебе…

– Да чего там “спасибо”, я вас легко отыскал!.. Но почему они хотели вас убить? – В голосе Ермилки зазвенело нетерпение.

– А они правда нас не догонят? – запоздало испугался Зорко.

– Нет же! А почему…

– Хочешь знать, почему они такие? – сказал Лён. И вдруг понял, что сейчас заплачет. – Мы узнали про них столько всего… сразу и не расскажешь… Они – это все равно, что фабрика смерти. Чтобы люди всегда убивали друг друга… Понимаешь?

– Не-а… – сказал невидимка. – А зачем?

– Потому что они не могут без войны! И все, кто убиты на этой войне – из-за них! С обеих сторон!

Лён вдруг понял, что кричит. И что все еще держит ладонь на голове Ермилки и машинально сжал его волосы в горсть. Голова невидимки дернулась и освободилась. И стало тихо (только в дыхании Зорко были всхлипы, так легкие освобождались от остатков газа).

А воздух уже не казался свежим, как недавно. В нем стоял запах ржавчины и сырых камней.

Ермилка выключил фонарик и шепотом сказал в темноте:

– А если ни с какой стороны? То есть непонятно с какой… Тоже виноваты они?

– Ты про что? – так же тихо спросил Лён.

– Про теплоход “Константин”…

– Конечно, – сказал Лён.

– Мы хотели их взорвать, – выдохнул во мраке Зорко. – Мы уже совсем… потому что было все равно… А теперь мы должны выбраться и всем рассказать. Ты покажешь выход?

Маленький невидимка молчал.

– Ты покажешь выход? – повторил Зоркин вопрос Лён. И стало очень-очень тревожно.

– А как вы хотели их взорвать? – спросил Ермилка. Изменившимся голосом. И будто издалека.

– Спичкой! – Зорко уже совсем оттаял от страха. – Она у меня оказалась в кармане. О подошву чирк – и…

– Какой спичкой? – И вспыхнул фонарик. – Покажите.

– Вот… – Лён достал спичку из кармана.

– Дай мне! – спичка вырвалась из его пальцев и повисла рядом с фонариком.

– Вы уйдете, а я прыгну туда! И чиркну…