Взвод «пиджаков»

– Хорошие, правда чуть великоваты и швы какие-то кривоватые. Только в правой руке что-то мешается. – Ведьма сняла перчатки и потрясла их над столом. Из правой на столешницу выпала маленькая скомканная бумажка с текстом. Ая развернула крохотный листочек и впилась глазами в текст. А затем вдруг резким движением схватила перчатки и швырнула их прямо на пол. Встала со стула и чуть не зашипела от переполнявшей ее злости.

– Да что с тобой случилось? – удивился Илья. – Что там такое написано?

– Сам прочти.

– Я не умею по-здешнему. Ладно, пойду, покажу Тродду, – подобрал с пола бумажку Илья.

– Стой. Давай сюда, прочитаю. Не надо с этим к чужим ходить, – злобно сказала Ая. – Слушай. «Дорогой боец имперской армии. Пишут тебе воспитанники Ставловского детского дома. Мы сшили эти перчатки, чтобы твоим рукам, сжимающим приклад автомата или штурвал самолета, всегда было тепло, и ты в любой мороз мог нещадно бить неодскую сволочь. Смерть магам».

– Бывает же такое… – обескураженно помотал головой Илья. – Это война, Ая, на ней всякое случается. Покушай плова, успокойся. А перчатки носи, – парень полез под стол и, достав подарок, положив его обратно. – Заслужила. Ты своими руками людей лечишь, я же видел. Держи их в тепле.

Приказ выдвигаться на передовую пришел в полк через неделю после награждения. По слухам, на фронте обстановка постепенно накалялась. Вторая ударная армия, в которую входила танковая бригада Тольма, продолжала рваться к Нельску, хотя каждый новый километр продвижения вперед давался ей все тяжелее. Наступление буксовало, но командование продолжало посылать бойцов вперед. Город был важен не только как центр провинции и ключевой транспортный узел, но и как символ.

Полк успел частично пополниться новыми машинами и людьми, теперь пришла его очередь идти в бой. Выезжали из ставшей родной школы затемно, на рассвете. На темном небе еще не потухли утренние звезды, а под подошвами сапогов и колесами машин уже похрустывал утренний ледок. Осень заканчивалась, и вот-вот должен был пойти снег.

Ехали по большей части молча, балагурить ни у кого не было особого желания. Холодно, тряско, медленно. Танкам что – они и по разбитой дороге пройдут, у «вепрей» гусеницы широкие. А грузовики несколько раз приходилось вытаскивать тросами из здоровенных, заполненных мутной ледяной водой колдобин. Хорошо хоть грязь слегка подмерзла. По краям дороги все те же фронтовые картины – деревни, из которых каждая вторая сгорела или разрушена, месящие грязь сапогами пехотные колонны, сломанная техника.

Остановились на обед в поле, рядом с зенитчиками-противодраконниками. Те измазались в грязи по уши, таща по разбитой дороге свои здоровенные оглобли на колесах, калибром сто двадцать миллиметров. По такой дороге это было сделать непросто – моторы машин не справлялись, и зачастую пушки приходилось по старинке толкать руками усталых бойцов из расчетов. Их командир, немолодой усталый ярл с серым от недосыпания лицом, заглянул к танкистам, попросив по-соседски помочь с ремонтом сломавшегося тягача. Артиллерию ждали на передовой, она была нужна всем – тяжелая зенитка вещь универсальная.

Можно по летающим драконам бить, а можно, развернув, прямой наводкой лупить наземных тварей любой степени бронированности. От такого снаряда не спасет никакая чешуя и магический щит. Вайсор, взяв с собой инструменты и нескольких танкистов, ушел помогать, а Добрячков после разговора с зенитчиком остался обедать у машин, где расположились его хирдманы.

– Не нравится мне это, – тихо сказал он Илье, хлебая из котелка надоевшую пшенную кашу. – Плохие у меня предчувствия, студент.

– Почему, товарищ подполковник? Полный бардак в войсках?

– Нет. Определенный бардак в армии присутствует всегда, а на войне тем более. Кто-то постоянно тупит и тормозит, техника ломается. Любой приказ, который можно понять неправильно, обычно понимается неправильно, в штабах, глядя на карты, вечно забывают про овраги, а по ним ходить. Здесь еще хаос умеренный. Меня противник беспокоит. Сам погляди – погода не самая плохая, дожди позавчера прекратились, а виверн нет. Хотя решение разбомбить нашу колонну – ну прямо напрашивается, вся дорога забита людьми и техникой на многие километры. Что, мы всю авиацию у неода выбили? Не верю. Если виверн нет здесь, значит, они есть где-то еще. Потом, само наступление наше – насколько я могу понять, мы прем на Нельск никуда не сворачивая, направление главного удара понятно. Могли бы маги и выгодный для себя рубеж обороны подготовить и встретить нас как следует. Но нет, о тяжелых боях я не слышал. Дерутся неоды неплохо, но потом отходят. Сами отходят, не мы их сносим. Мне бы штабные карты посмотреть, на предмет, что там у соседей и чем прикрыты наши фланги, но кто же мне их покажет…

– Хевдинги с конунгами у имперцев, наверное, не зря хлеб едят, – попытался ободрить ярла Илья. – Понимают, что к чему, не хуже нас.