W&H (СИ)

Гарри присел за стол рядом с крёстным, взял вторую кружку в руку, да так и замер. Он был буквально опустошён этим днём, а схлынувший адреналин после битв с тёмными магами принёс усталость.

Последующие несколько часов они почти не болтали, хотя Сириус и пытался разговорить Гарри, но ничего этим добиться не смог. Его крестник, учитывая, что в доме заняться было нечем, практиковался в телекинезе. У него неплохо получалось отталкивать предметы, но вот притягивать их к себе или заставлять парить над землёй или собственной рукой — нет.

Когда часы пробили девять вечера и стало абсолютно понятно, что их никто не преследует, Бродяга поднялся, подозвал Гарри к себе и аппарировал их к Невермору.

— Гарри, — Сириус наклонился, чтобы они были на одном уровне, и заглянул крестнику в глаза, положив руку на здоровое плечо, — мы прорвёмся, я обещаю.

— Конечно.

Гарри попытался выдавить из себя улыбку, но получилось у него это из рук вон плохо — настолько он устал за этот длинный день. Сириус, не выдержав, резко притянул его к себе, обнял и прижал к своей груди.

— Ты, главное, не сдавайся. Если я потеряю ещё и тебя, то… — Сириус замолчал. Он так и не смог подобрать слова.

Бродяга отдалился от парня, совсем как собака помотал головой и, ещё раз взглянув на крестника, аппарировал в неизвестном направлении.

Гарри, не выдержав, начал от души бить ворота Невермора ногой. Молча. Яростно. В исступлении он со всей силы ударил по железу кулаком, сдирая кожу на костяшках. Боль его слегка отрезвила. Гарри тяжело вздохнул и поморщился, разглядывая, как выступает кровь. Он провёл рукой по штанине, оставляя алые, практически невидимые на тёмном материале разводы, и поплёлся к школе.

От главных ворот к самому замку нужно было топать примерно пятнадцать минут по прямой дороге, которую обступал лес, начинавший потихоньку редеть и выглядеть более ухоженно лишь рядом со школой.

Через пять минут неспешной ходьбы Гарри привлёк свет фонарика неподалёку в лесу. Он остановился и пригляделся: из-за деревьев показалась знакомая округлая фигура, чёрные волосы и толстые очки на лице. Это, несомненно, был Юджин с походным рюкзаком за плечами. Паренёк что-то с упоением разглядывал на дереве, кажется, какой-то гриб.

Гарри упрямо сжал зубы, что-то раздражённо проворчал и направился к своему знакомому по клубу. Фонарик в руках Оттингера испуганно задрожал, выискивая, кто к нему подходит.

Гарри не пытался скрыться — он шёл напролом, пока под ногами трещали ветки и низкие кустарники.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — рассержено зашипел он, едва не срываясь на парселтанг.

— Г-Гарри? — икнул пчеловод. Кажется, вид друга его изрядно напугал.

Гарри действительно выглядел не очень: взмыленный, с разбитой рукой, в потёртой одежде и горящими зелёными угольками глаз он навевал неприятные мысли. Лунный свет лишь ухудшал картину.

— Ты что, не знаешь, что вокруг школы бродит чёртов монстр?! — не успокаиваясь, проговорил Гарри.

— Да я ведь… — попытался оправдаться Юджин, но ему не позволили, перебив.

— Что — ты?! — Гарри двинулся вперёд и навис над невысоким мальчиком. — В школу. Сейчас же.

Он не кричал, но от этого Юджину не становилось лучше.

— Но…

— Живо! — гаркнул Гарри.

Оттингер спорить не решился. Он, более не смотря на своего друга по клубу, развернулся и сбежал, быстро перебирая ногами в сторону Невермора по той же тропинке, по которой сюда и пришёл.

Когда спина Юджина, как и свет от его фонарика, скрылась за стеной леса, Гарри разжал кулаки.

— Что я делаю? — тихо шепнул сам себе Гарри. Он взглянул наверх, на луну, а затем прижался лбом к холодной коре дерева прямо над грибом, который так привлёк пчеловода. — Когда этот день закончится?

Выходя обратно на дорогу, Гарри прикидывал, как лучше всего будет извиниться перед Юджином за эту неприятную сцену в лесу. Он отдавал себе отчёт в том, что поступил как минимум некрасиво, но в тот момент злость настолько его захватила, что ничего другого сделать было просто невозможно.

Его мольбы о прекращении этого дня тоже никто не услышал, потому что, выйдя на стоянку перед Невермором, Гарри застал следующую картину: выпустив когти, разозлённая Инид хотела, кажется, нанести непоправимый ущерб имуществу школы в виде повреждения автобуса. Услышав звук шагов Гарри, девушка замерла на месте. Она быстро обернулась, пряча когти и сдувая с лица прядь светлых волос.

Синклер оделась в своём стиле: розовая кофточка, шляпка, белая юбка и цветастые колготки. Гарри же был в чёрной футболке на два размера больше, в вымазанных кровью и грязью широких спортивных штанах, а также в тёмных кроссовках.

— Давай сделаем вид, что я ничего не видел, — пробормотал Гарри, неловко показывая за спину на дорогу, которая его сюда привела.

Инид дышала рассерженной кошкой; кажется, в её голове происходили тяжёлые вычисления.

— Это катастрофа! — Синклер поменялась практически мгновенно из рассерженной в грустную. Она зашмыгала носом, собираясь расплакаться. — Это худший день в моей жизни!

— Что случилось? — Гарри сделал несколько шагов вперёд, выходя на свет фонаря поближе к знакомой.