W&H (СИ)

— Я знаю? — закончила за Гарри Уимс, натянуто улыбаясь. — С самого начала и ты, и твой отец показались мне странными. Аттестат с отличными оценками из престижной школы Лондона, но никаких медицинских справок. Ты никогда не болел и не проходил медицинские обследования? Но я закрыла на это глаза: изгои часто становятся объектами преследований и бегут из своих стран. Однако, — она подняла палец вверх, — твоё знание о том, что есть несколько способов превратиться в другого человека, является нетипичным для молодого изгоя…

— Несколько способов… — пробормотал Гарри, пытаясь вспомнить, — это вы! Вы были Роуэном! — поразила его догадка.

Улыбка с лица Уимс пропала. Она поняла, что проговорилась в запале. Не отвечая ни да, ни нет, директор продолжила:

— Я стала углубляться в вашу биографию. О Блэках из Англии — семье изгоев — никто не знал, но твой отец богат и заплатил школе огромные деньги, чтобы тебя приняли. Откуда они у него? В любом случае мистер Блэк по моему запросу предоставил медицинские показания, но все они были до того, как тебе исполнилось одиннадцать лет, — женщина вновь победно улыбнулась, — насколько я знаю, именно в этом возрасте волшебников начинают обучать в специальных школах. Дальше всё было просто: связаться с друзьями из Лондона, сообщить о твоих и твоего отца приметах… Мне поведали столько информации, что впору было за голову хвататься. Мальчик, который выжил. — Уимс картинно приложила руку ко лбу. — О тебе знают не только маги, но и изгои. Английские, конечно же. Как глупо было не менять имена, особенно со стороны твоего так называемого отца. Сириус Блэк, сбежавший из самой страшной магической тюрьмы мира и убивший двенадцать человек…

— Сириус не убивал их! — в ярости рявкнул Гарри, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить палочку.

— Мне сказали, что он сам в этом признался, — ничуть не смутившись и не убрав с лица надменную улыбку, сказала Уимс.

— Это не так! — чуть успокоившись, проговорил Гарри тяжело дыша. — После того как Тёмный Лорд убил моих родителей, Сириус винил в этом себя. Именно это и приняли за признание. — Переведя дыхание, Гарри задал вопрос: — Почему вы не исключили меня или не сдали Пожирателям Смерти?

— Невермор принял тебя. Ты влился в коллектив и стал своим. В отличие от нормисов, мы готовы принимать к себе любого, если у него нет предрассудков. Так какая разница, кто ты: изгой, волшебник или обычный человек?

— Спасибо, — тихо поблагодарил Гарри, совсем растерянный и не знающий, что ему делать.

— В любом случае ещё одно нарушение, и вы будете исключены. Мне будет всё равно, пытаетесь вы защитить школу, — Уимс перевела взгляд на притихшую Уэнсдей, жадно поглощавшую информацию, — или спрятаться в ней, — директор снова глянула на Гарри. — Доброй ночи.

Она развернулась, чтобы уйти, но ей в спину донёсся твёрдый голос:

— Ксавьера и Инид тоже не наказывайте. Пожалуйста, — совсем неуверенно закончила Уэнсдей.

— Хватит торговаться! — рявкнула Уимс, даже не повернувшись к ним, и, громко клацая каблуками по полу, удалилась вглубь школы.

***

Гарри остановился перед огромным окном в комнату Инид и Уэнсдей. Он хотел поговорить с последней, но застал весьма неприятную сцену ссоры подруг. Сверху закапал дождь, и раздался гром с молниями. Даже несмотря на громкие капли и грохот, звукоизоляция в самой верхней комнате Офелия-холла была ни к чёрту, и весь разговор было прекрасно слышно на балконе, где и стоял Гарри. Ему пришлось изрядно вымокнуть, прежде чем Инид громко хлопнула дверью и ушла спать в комнату Йоко. Гарри в целом понимал позицию подруги, и ему на её месте тоже было бы до чёртиков обидно.

Не заметив на улице Гарри, Уэнсдей прошла до окна и села под него, обняв колени руками. Эта картина одинокой девушки, потерявшей друга, тронула его, и он, несколько раз стукнув ради приличия костяшками пальцев по стеклу, отворил окно и залез внутрь.

— Извини, я случайно подслушал ваш разговор. — Гарри ступил двумя ногами на дощатый пол и, не придумав ничего лучше, присел рядом с Уэнсдей.

— Я ведь извинилась, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла Уэнсдей.

— Это когда мы ждали машину из Невермора что ли? — припомнил Гарри. — Вряд ли это можно назвать нормальными извинениями.

— Мы не погибли, нас не исключили, так в чём проблема? — проигнорировав слова друга, спросила она. Наверняка это был риторический вопрос, но Гарри всё равно на него ответил:

— В искренности.

— Я была искренней.

— Тебе виднее, — пожал плечами он, совсем неуверенный в честности принесённых извинений со стороны Уэнсдей.

— Не похоже, чтобы ты обижался на меня за то, что я подвергла тебя смертельной опасности. — Уэнсдей повернулась к Гарри, наблюдая, как тот сдавленно смеётся. — Что тут смешного?