Warm

Несмотря на ситуацию, которая могла вогнать в депрессию, народ в погребе чувствовал себя достаточно хорошо, и в моральном и в физическом плане. Не в последнюю очередь это было из-за отсутствия недостатка еды. Прежде, из этого погреба кормились десятки туристов в день, так что запас имелся.

Под аккомпанемент раскатов грома, люди молчком уплетали нехитрую еду. Даже Вторуша, сидя за столом по струнке, чтобы не беспокоить срастающиеся на спине раны, ел с удовольствием. Александру невольно подумалось, что изоляция тех, кто собрался в погребе, началась гораздо раньше катастрофы.

– Аглая, – обратился он к администратору, – я что-то забыл, кем ты была до работы в Зарянке.

– Никем, – девушка замерла, не донеся ложку до рта. – А что?

– Да? Обычно я сам знакомился с анкетами претендентов. Ты так и написала там?

– Нет, конечно. Я написала, что работала директором парка развлечений.

– А на самом деле, это не так?

– А вы что, собираетесь меня уволить?

– Тьфу, прям, просто я подумал, что мы тут сидим спокойно, как туристы у костра, а там, за стенами, сами знаете, такое творится, а нам будто плевать на это. Мне в том числе, чтобы вы не думали, что я предлагаю вам погоревать. Мне стало интересно, что за этим стоит у каждого. Да и как теперь увольнять? Кадровичка теперь неизвестно где.

– Поняла, – засмеялась Аглая. – Это моя мечта детства, работать на каруселях и кататься каждый день на каких захочу. Работала я, где придется, почти везде неофициально, так что послужного списка у меня не было, а когда нашла объявление про Зарянку, так захотела сюда попасть, что идея про директора парка развлечений возникла сама собой. Я детдомовская, поэтому и мечты у меня были соответствующие.

– Серьезно? Ты, детдомовская? – Харитон вылупил на Аглаю глаза, – никогда бы не подумал.

– А что это должно как-то отражаться внешне? Хотя, Александр Сергеевич что-то заметил.

– Я заметил это у всех, просто начал с тебя, по чину, так сказать.

– Ковчег изгоев, вот кто мы. Нам всем плевать на то, что мира больше нет. Верно?

Харитон озвучил только то, что подсознательно сидело в каждом, но духу произнести это не хватало.

– А чего изгоев-то? Избранных, – Вторуша повернулся всем корпусом, чтобы невзначай не потревожить больную спину. – Меня, по ходу, на этот ковчег не хотели пускать вначале, – он скривился от боли.

– Потому что у тебя нет пары, – усмехнулся Гурьян, – пришлось тебе льготный билет, как инвалиду выписать.

– А у Гордея тоже нету пары, и у Александра Сергеича, – парировал Вторуша.

– Александру Сергеичу и не надо, он спаситель, а вот у Гордея Аглая, может быть. Звучит-то как, как сталь, Гордей и Аглая.

– Только не надо без меня меня женить, – Аглая указала пальцем на Гурьяна, – устроили тут «Давай поженимся».

– Если барин прав в плане того, что катастрофа прошлась по всему миру, то жениться придется не столько по любви, сколько для продолжения рода человеческого, – предположил Гордей.

– Я представляю ваши преисполненные важности лица, – Лукерья ткнула вбок Харитона, – Это не ради секса, это всё ради человечества.

– А чем человечество кормить собрались? – поинтересовалась Фекла. – Если выжгло все подчистую, если ни животных, ни растений не осталось? Как бы самим не пришлось друг другом питаться.

– А ведь, верно, – согласился с подругой Гурьян, – на что мы можем рассчитывать после такой стерилизации?

Этот вопрос озадачил серьезно только после того, как его задали вслух. Александр оглядел погреб и увидел какие-то веники, лежащие на верхней полке.

– А там что? – он показал на едва освещенные вязанки.

– Там веники из метелок сорго, – ответила Лукерья, – хранили в погребе про запас, чтобы не пересохли и не поломались раньше времени. По случаю купили на год вперед.

Александр снял один веник и рассмотрел его. Метелки сорго сильно напоминали метелки проса, даже семена, оставшиеся на них, были похожи на просяные.

– А на что оно похоже, сорго это? – поинтересовался Александр.

– Что-то среднее между кукурузой и просом. В деревне его используют на фураж в зеленом виде, и на силос консервируют. Очень хорошая культура, сочная и засухоустойчивая, – поделился специфическими знаниями Вторуша. – Она правильно называется сорго суданское или суданка. Веники из него только короткие получаются.

– Да уж, в Судане не был, но знаю, что там засушливо, – Александр оглядел веник. – Знаете, надо собрать с них все семена до единого. Это будет наш семенной фонд. У кого-нибудь есть еще идеи насчет семян, любых?

Народ принялся перебирать все, что хранилось в погребе, чтобы найти что-нибудь подходящее.

– А семечки из моченых яблок прорастут? – спросила Фекла. – А из помидоров?

– Вряд ли, – засомневался Гордей, – они бы проросли уже в рассоле.

– Знали бы, ягод припасли бы свежих, трав накосили, – Гурьян обследовал все темные углы погреба.

– Тогда уж и погреб бы оборудовали, как следует, с туалетом, бассейном и спортзалом. – Харитон посмотрел себе под ноги. – Стоп! А под нами же сено!