Warm

Денис включил фонарь. Слабого уличного света в глубине помещения явно не хватало. Он прошел мимо витрин, в которых выставлялась еда, приготовленная на собственной кухне «Качелей». От еды остались только обгоревшие угли на почерневших противнях, усеянных битым стеклом.

Слой грязи к этой стене истончился и даже позволил открыть широкую двустворчатую дверь, через которую вывозили на рохлях товар в торговый зал. За дверями царил полнейший мрак. Грязи на плиточном полу почти не было, но плитка из-за температурных перепадов полопалась и отстала, отчего шумела под ногами.

Видимо, некоторая изоляция от открытых помещений не дала здесь подняться температуре до тех же значений. Все выглядело пристойно, почти нетронутым, если не считать растекшийся пластик. Не выдержали жара упаковки с водой и напитками, лопнули бутылки и банки с пивом. Оплавились пластиковые короба освещения, застыв причудливыми сталактитами на потолке.

Денис прошел мимо большого промышленного холодильника. Вначале он его совсем не заинтересовал. Денис дошел до валяющихся на полу разорвавшихся банок с уже непонятно каким содержимым и замер, осененный внезапным озарением. Развернулся и подошел к холодильнику. Дернул его массивную ручку. Дверь открылась.

Поток прохладной воды окатил ноги. Прежде, чем разглядывать содержимое холодильника, Денис нагнулся и напился воды прямо с пола. Жидкость пахла сырым мясом, но его это не остановило. Жажда была сильнее страхов и брезгливости.

Только после того, как ему удалось удовлетворить сильное чувство, Денис обследовал содержимое холодильника. Как оказалось, изолированный аппарат достойно сохранил холод. Внутри было прохладно и все, что, в нем находилось, еще не тронул запах порчи.

А находилось в нем много чего. Больше всего было картонных упаковок с куриными тушками. Отдельно стояли упакованные в лотки куриные крылышки, бедра, желудки и сердца. Говядины, свинины и баранины было гораздо меньше. Хранились здесь так же пластиковые поддоны с молочной продукцией. Денис, несмотря на удовлетворенную жажду, достал пластиковый пакет молока, отгрыз его кончик и, обливаясь, выпил до дна. Ему был очень приятен этот вкус. Оказалось, что он уже успел соскучиться по привычной еде очень сильно.

После такой находки нужно было возвращаться к людям и решать, как сохранить это скоропортящееся богатство. Денис выложил из поддона большую часть молока, чтобы хватило сил нести, и выбрался из холодильника, предварительно удостоверившись, что дверь плотно закрыта.

Народ вернулся на третий этаж, лучше продуваемый сквозняками. Здесь не было так душно и хватало света, падающего из пустых оконных проемов. Обстановка сильно изменилась. Пожары, к счастью, здесь не случились, но пластик либо растекся лужами, либо спекся и покоробился. Телевизор просел по центру и стал похож на модель для картин Сальвадора Дали.

Денис вошел и тяжело дыша, поставил ящик с молоком на пол. Люди обступили его, не веря своим глазам.

– Ты где это взял? – Евгений вынул пакет. – Не прокисло?

– Нет еще. Там еще есть, и мяса полно. Надо подумать, как сохранить его.

Люди полезли к пакетам. Денис выхватил два штуки. Один отдал Алене с Вероникой.

– А! Классно! – Вероника запрыгала на месте в нетерпении.

Денис откусил уголок пакета.

– Посуду давай, иначе обольешься.

Алена нашла стеклянную вазу, дунула в нее, чтобы вылетел мусор, и подставила под пакет.

– Как ты? – Спросила Алена, имея ввиду психическое состояние Дениса.

– Нормально, – Денис кивнул в сторону жены Шурика и ее сына, сидящих особняком. – Они как?

– Молчит. Иногда плачет. А ты не принимай близко к сердцу, Денис. Ее муж сделал все, для того, чтобы случилось то, что случилось. Понимаю, ей горько остаться одной, особенно в таких обстоятельствах, но, если бы убил ее муж кого-то из нас, они бы так не горевали.

– Ладно, мы этого не знаем, как было бы, – Денис взял второй пакет и направился к жене Шурика. Очень хотелось облегчить душу.

Она заметила его приближение и отвернулась.

– Я молоко нашел внизу, возьмите, – Денис протянул пакет.

Женщина не реагировала. Ее сын, мальчишка лет десяти, заерзал перед матерью.

– Мам, возьми. Возьми, мам. Я пить хочу.

– Бери, – Денис протянул пакет сыну. – Тебя как зовут?

– Вовка, – пацаненок схватил пакет и сразу принялся грызть уголок.

– Меня, Денис. Вовка, я знаю, что вы обо мне думаете, мне самому от этого тяжело на душе, но я хочу сказать, что сделал это не намеренно. Обещаю помогать вам, если наше нахождение в этом месте затянется.

Женщина посмотрела на Дениса, окинув его взглядом с головы до ног.

– Как только нас спасут, я сразу подам заявление в полицию. И не надейся, что тебе удастся нас разжалобить.

– Я и не надеюсь, и не собирался вас просить об этом. Просто, чувствую свою ответственность перед вами за случившееся. Извините.

Денис развернулся и пошел назад.

– Извините, – фыркнула в спину женщина. – Тебе только в одном случае не светит тюрьма, – женщина сделала паузу, – если женишься на мне.

Денис обернулся.

– Я подумаю, – ответил он и сразу натолкнулся на острый взгляд Алены.