Warm

Народ, как их не просили отойти подальше, лез к Вторуше, чтобы послушать, что он расскажет о причинах такого сильного ожога. Парень пришел в себя после обезболивания, лежал на спине, тихонько стонал и часто просил пить. Его поили горьким отваром из разных трав, применявшихся для заваривания чая, правда, в чай их добавляли раздельно.

— Ну, скажи уже, что случилось? — не унимался Гордей, — ты людей отвезти успел?

— Угу, — не разжимая губ, ответил Вторуша.

— Ну, а там как, тоже разруха?

— Угу…, похуже нашего.

— Да ты что-о-о, — Гордей собрал бороду в кулак. — А этот взрыв? Мы видели отсюда, он близко к вам был?

— Угу, близко…, я уже обратно ехал… земля… поднялась… потом взрыв… жар… я упал в овраг… в ручей…, но спина торчала… я кричал… чуть не задохнулся… Ласточка…всё… насмерть, — Вторуша положил голову на влажную подушку, набитую сеном.

— Ничего себе! — изумился Гордей. — Ты был прав, Сергеич. Как думаешь, Вторуша, люди, которых ты отвез, пострадали?

Парень беззвучно двинул головой, подтверждая опасения банщика.

— Черт! Надо было оставить их здесь, — Александр раздосадовано стукнул рукой по столу.

— А то бы они остались? А остались бы, столько нервов нам сделали, вплоть до того, что упрекали бы в том, что мы специально все устроили, чтобы испортить им отдых, — возмутился Гурьян. — Ничего, баба с воза…

— Ты такой жестокий? У них же дети, — возмутилась Аглая, пытаясь усадить в печку котелок с едой, чтобы разогреть.

— Ладно, детей жалко, — согласился Гурьян. — Вернутся, приму их всех с распростертыми объятьями.

— Не вернутся, — тихо произнес Вторуша.

Его услышали и затихли. Страшная правда постепенно начала доходить до каждого. Случилась не просто катастрофа, а катастрофа, погубившая людей. В избе наступила тишина, нарушаемая дробью дождя и журчанием многочисленных струек воды, падающих с потолка. На душе сделалось уныло, тяжко и пусто, будто внутренности заполнил космический вакуум.

Ворона, решившая присесть на крышу избы, усугубила ситуацию громким карканьем, будто накликивала беду.

— Уйди, дура, — беззлобно произнес Гордей, — без тебя тошно.

Ворона не улетела, напротив наверху раздался шум крыльев и воронья перекличка.

— Разлетались, — Александр выглянул в окно.

Теперь, когда в нем не было стекол, выглядывать можно было прямо на улицу. Его удивило, что птицы летают в сильный дождь. Но с другой стороны, в последнее время произошло много чего удивительного. Птицы расселись на крышу и принялись громко общаться, не затыкаясь ни на секунду. Выглядели птицы неопрятно. Дождь намочил и растрепал перья, что должно было осложнять им полет.

— А зачем вам куда-то лететь? — спросил их Александр.

Ему ответили хоровым карканьем. Александр понял только интонацию птиц, тревожную, предупреждающую. Птицы отдыхали минут пять, после чего взмыли в воздух и быстро исчезли за стеной дождя. Поведение птиц напрягло тренированную интуицию Александра. Птицы были каким-то предупреждающим сигналом.

— Это, я выйду, осмотрюсь, — предупредил Александр людей.

— А что вы там увидите, дальше тридцати шагов ничего не видно, — Гурьян для верности выглянул в окно. — Вот.

— Не знаю, просто у меня чутье.

— Смотрите, чтобы молния в вас не попала, — распереживалась Аглая за шефа. — Через пять минут каша будет готова. С кроликом.

— На кашу я приду, даже если в меня попадет молния, — Александр решительно открыл дверь, вышел и пошлепал по теплым ручьям к воротам городища.

Ему показалось или это было на самом деле, но дождь как будто стал теплее. От земли и стен домов парило. Александр попробовал на язык мокрую от дождя руку. Вкус дождя был непривычным, каким-то химическим. Его это не удивило, он ведь так и предполагал, что дождь вызвали испарения, поднимающиеся из расщелин. Непонятно только с какой глубины они поднялись, чтобы иметь такой вкус.

Александр забрался в вежу, дозорную вышку, над воротами. Удивился лишний раз тому, как крепко было сделано сооружение. Бревна только немного разъехались от страшного землетрясения. Дождь мешал слушать, барабанил по дереву, шумел потоками в воротах. Александр постоял немного, понял бесцельность своей затеи и решил, что, спустившись вниз и пройдя метров сто от городища, он сможет узнать гораздо больше.

Глиняная тропинка, ведущая к подножию холма, превратилась в очень скользкий каток. Естественно, Александр сразу упал и покатился вниз. Ему удалось вытолкнуть себя на траву и остановиться.

— Тупое решение, — Александр оглядел себя. С одежды стекала грязь.

Он принял в сторону и, проваливаясь по щиколотку в мягкую почву, спустился вниз, почти к самой реке. Исчезнувшее после землетрясения русло снова наполнялось водой. На поверхность всплыла мертвая рыба, задохнувшаяся на воздухе и медленно двигалась по течению. Река по-прежнему куда-то текла. Александр решил, что к ближайшему разлому.