Welcome to Hollywood

– Можем отомстить им прямо сейчас. Они это заслужили. Двигайся сюда.

Я пододвинула кресло так, чтобы вместе с Марксом управлять планшетом.

– Будешь мстить?

– Буду! – я решительно пододвинула гаджет к себе. – Что нажимать?

– Всё очень просто. В списке находишь имя жертвы. Оно интерактивное. На экране появляются фотография, все данные и компромат на этого человека.

Он нажал на иконку с именем Савини. На экране появилась знакомая до боли физиономия красноносого урода.

– Теперь здесь видишь кнопку «делит»? Нажми её.

Я нажала. На экране всплыло «Вы действительно этого хотите: да/нет».

– Всё, дави на «да» и где-то в городе твой мучитель мгновенно сдохнет.

Что ж, сдохни урод! Решительному настрою моей души помешало моё физическое тело. Рука и палец мгновенно онемели и отказывались слушаться.

– Так просто? – растерянно переспросила я.

Повторная попытка тоже не привела к нажатию. На меня напал непонятный паралич. Внутри всё клокотало, больно отдаваясь в висках.

– Нет! Я не могу, – извинительно пробормотала я, убирая палец с экрана. И тут же заорала: – Я не могу! Не могу я!

Внутри меня остервенело боролись противоречивые чувства. Мне очень хотелось отомстить. Но так обыденно убить человека – это страшно, мерзко, противоестественно.

– Давай, ты. Ты всё-таки мужчина.

Улыбка Уилла слегка коснулась его губ. Она показалась мне улыбкой умудренного опытом человека.

– Да, мужчина. Но в первую очередь – человек. Но если я нажму кнопку, то стану зверем. Нет, хуже. Я превращусь в Муленберга.

Он с силой отодвинул на середину стола планшет и добавил:

– Я ещё утром пытался их прикончить. Не смог. Рад, что и ты не смогла.

– Что же делать? Они нас рано или поздно найдут. Отсчёт времени запущен. Часы тикают. Если мы не убьём их сегодня, завтра они сотрут нас в порошок без тени сомнений или намёка на нерешительность.

– Да, сотрут. Но мы не сможем воспользоваться этим планшетом. Да и не поможет нам убийство двух продажных полицейских. В списке программы 798 имён. Это только те, кому вживили пилюлю. Но есть ещё просто бандиты и помощники Муленбергов, которые готовы нам отомстить за смерть своих патронов. Мы с тобой не сможем убить всех, даже если решимся перешагнуть через самих себя и сотрём весь список лиц из этой программы.

Я ухватилась руками за свои плечи, сжавшись в комочек. Не смотря на жаркую погоду, меня колотил озноб:

– Что же делать? Как же я их ненавижу! Да, я так не могу. Не могу нажать кнопку, чтобы стереть этих уродов из программы и из жизни. Но у нас есть пистолеты. Когда я буду смотреть им в лицо, моя рука не дрогнет. А потом пусть будет так, как будет. Меня убьют, но я умру с сознанием того, что смогла отомстить хотя бы за ребят, за детей и жену Джонатана. А это дорогого стоит.

Маркс поднялся на ноги, подошёл вплотную, поднял меня с кресла и крепко сжал моё тело в своих объятьях. Мне не показалось это наглостью или чем-то подобным. Он прислонился губами к моему уху и зашептал:

– Мы не умрём. У меня есть идея получше. Тайна зелёного планшета должна перестать быть тайной. Фамилии из этого списка надо обнародовать. И тогда все эти пилюлечники Муленберга получат по заслугам. Для них это тоже станет облегчением. Да, у каждого из них огромный послужной список самых гнусных преступлений. Они сядут надолго. Зато перестанут дрожать за свою такую жалкую и никчёмную жизнь.

– Как мы это сделаем? Отнесём список в ФБР?

С какой-то грустной нежностью, проникновенно глядя мне прямо в глаза, он отрицательно качнул головой.

– На телевидение?

– Опять мимо.

– Выложим в интернете?

– Уже теплее.

– Что за тайны, Маркс! – я стукнула кулачками по его груди. – Говори уже!

И он подробно изложил свой план.