Welcome to Hollywood

– Ник, это Коуэн. Я скину тебе номер мобилы. Пробей по нему человечка. У него там целая куча бабла припрятана. Попробуйте аккуратно вытрясти их из него. И учти, я знаю точную цифру. Поэтому: без жульничества. Ладно, ладно, не обижу. Пять процентов твои, а также всё, что вытрясешь сверх десяти лямов. Вот тебе и ого!

Он хотел отключиться, но я схватила его за руку:

– Вы же обещали пристрелить его у меня на глазах.

Люк брезгливо сбросил мою ладонь со своего рукава:

– Ничего мы не обещали. Но раз ты так хочешь, то мы организуем для тебя такое наслаждение.

– Не волнуйся, детка, – ехидно рассмеялся усатый, – мы выполним твоё последнее желание.

После этого мы сели в машину и поехали в отель Муленбергов.

Так, я снова оказалась в проклятом подвале. Мы залезли в вентиляционный короб в прачечной. Отсюда начинался самый короткий путь до каморки папы Джо. Впереди полз Савини, а сзади меня подпирал Коуэн. Деваться было некуда. Они постоянно обзывали меня последними словами и угрожали расправой над всей моей семьёй. Было страшно, безвыходно и безысходно.

Минут через пятнадцать Доминик остановился, чтобы перевести дух и проворчал:

– Мы слишком долго ползём. Ты опять водишь нас за нос?

– Кто вас может водить за нос? Кто такой смелый? Вы готовы убить каждого, кто посмеет вам перечить.

– Смотришь прямо в суть, – усмехнулся Люк. – Умная девочка.

– И многих вы убили?

– Тебе зачем это знать? Жить тебе осталось недолго. Лучше воспользуйся оставшимся временем для молитв.

– Люк, что ты с ней болтаешь? Тебе заняться нечем?

– Если честно, то да – нечем.

– Скольких вы отправили на тот свет?

– О! Да у нас прямо допрос. Или ты изображаешь из себя священника на исповеди?

– Мне просто интересно, как нормальный человек может убить ни в чём не повинную девочку.

– Это ты про себя? Да ты сто раз заслужила смерть.

– Чем? Помогла миру избавиться от сатаны в облике отца и сына Муленбергов? Вы им верно служили. Но теперь их нет. Радовались бы.

– Мы бы радовались, если бы ты под ногами не путалась. Давно бы радовались, а не драли колени в этом проклятом подвале.

– Доминик Савини, сколько человек ты убил по приказу Муленберга?

– Сколько надо, столько и убил. Они сами на это напросились.

– Сколько?

– Ты начинаешь мне надоедать!

– Ты трус! Что, слабо сказать скольких ты убил? Даже меня боишься. Здесь никого нет. Но тебе страшно. Потому что ты не мужик, а трусливое отребье.

– Мне это надоело! Люк, угомони сучку.

– Сколько!

– Люк, угомони или я её пристрелю.

– Сколько?

– Тебе проще заткнуть ей рот, – наконец отреагировал Коуэн. – Ударь её каблуком.

Савини выполнил совет напарника. Удар пришёлся точно в лицо. Из моего носа снова потекли ручьи крови. Но я не успокаивалась:

– Сколько?

– Сотню! Ты довольна?

– А точнее?

– Достала!

– Пни её ещё раз!

Савини повторил удар, и я потеряла сознание. Очнулась от того, что развернувшийся в узком коробе Доминик вливал мне в рот из плоской фляжки виски. Губы горели от алкоголя, но я шёпотом повторила вопрос:

– Сколько?

– Вот тварь! Нельзя тебя прямо сейчас прикончить. Но потом ты пожалеешь обо всем!

– Сколько?

– Твою мать! Откуда я знаю сколько? Больше сотни. Я не считал.

– Врёшь. Назови хотя бы пару имён, чтобы я поверила.

– Ага! Разбежался.

– Чего ты боишься? Боишься, что тебя бог покарает?

– Про бога можешь рассказывать своей бабушке.

– Трус! Люк, ты тоже боишься?

– Всё! Хватит болтать. Двигаемся дальше.

– Я не пойду, хоть убейте. Если не назовёшь, не пойду!

Доминик снова психанул по-крупному и стал стучать по металлической стенке вентиляционного короба кулаком, приговаривая:

– Тварь, тварь, тварь!!!

Не удовлетворившись этим, он щёлкнул предохранителем и с силой сунул в мой рот пистолет.

– Ты заткнёшься и пойдёшь! Или сдохнешь прямо сейчас.

Было трудно ему ответить. Разбитые губы и без пистолета мешали говорить. Они к этому времени представляли собой лоскуты, с которых, не переставая, стекала солёная на вкус кровь. Тем не менее, я смогла проклокотать прямо в ствол:

– Стреляй! Чего ты остановился? Стреляй. И я больше не буду видеть ваших поганых рож. Сами ищите свой планшет, без меня.

Савини выдернул ствол и попытался ударить рукояткой пистолета по моей голове. Получилось не очень. Теснота не позволила сделать выверенный удар. Вдобавок раздался выстрел.

– Доминик, ты охренел?! Ты меня чуть не грохнул! Пуля просвистела прямо над ухом.

– Подумаешь, добавил бы к списку ещё одно никчёмное имя, – зло прошипел Савини, засовывая пистолет в кобуру, и тут же обратился ко мне: – А ты, дерьмо собачье, заткнись. Хватит устраивать сцены. Обед закончился, идём дальше!

– Я сказала – не пойду. Не пойду, пока не назовёте имена.

Коуэн не выдержал и выложил порцию информации:

– Хорошо! Джон Макнамара – мой босс. Стив Браун – он хотел баллотироваться в мэры Сан-Диего. Майкл Загорски – адвокат. Пит Данкли – судья. Достаточно?

– Вполне.

– Люк, ты дебил?

– Что не так?

– Зачем, твою мать, ты болтаешь лишнего?

– Савини, двигай поршнями! Сделай так, чтобы я за твоей задницей едва поспевал. Закончим это дело, в конце концов! Я уже неделю не высыпаюсь.

– Ладно, напарник, потом поговорим.