Western stars (ЛП)

— Ты не можешь чувствовать вину за то, что происходит в твоей жизни.

— Это я знаю. Но мне все равно кажется, что я его бросаю. — Харви притянул ее еще ближе к себе, потому что, хотя она была права, он не мог избавиться от чувства вины, преследовавшего его с момента своего объявления.

— Передумал, что ли? — Пробормотала Донна, немного настороженная ответом, особенно когда Харви нашел время ответить.

— Вовсе нет. Но я действительно буду скучать по нему.

— Я бы больше волновалась, если бы ты этого не делал, — улыбнулась она, поворачиваясь в его объятиях.

— Кто знает, может быть, мы когда-нибудь вернемся, — сказал он, накрывая их обоих руками, а ее руки обвились вокруг его обнаженной талии.

В том, как он произнес эти слова, был намек на надежду, и Донне стало ясно, что он вот-вот отпустит ее, но пока этого не произошло.

— О, я в этом сомневаюсь. Как только ты привыкнешь к тому, что тебе больше никогда не придется носить зимнее пальто, ты можешь передумать, — подтолкнула она его локтем.

— А землетрясения?

Слегка пожав плечами, она заявила: — Они не так уж и плохи.

Он отодвинулся достаточно, чтобы хорошо рассмотреть ее лицо, озадаченность украшала его. — У тебя уже было такое?

— Конечно. Но они звучат еще хуже, чем есть на самом деле.

— Боже. Во что же я теперь ввязался? — он задумался.

— Это может занять некоторое время, чтобы привыкнуть, но я буду рядом, чтобы держать тебя за руку, если ты испугаешься, — она только наполовину дразнила, улыбаясь в его красивое лицо. Она всегда будет рядом с ним, и он тоже это знал.

— Хорошо. Потому что мне это понадобится. — В лунном свете ее глаза горели, и он потерялся в ее любящем взгляде. Потянувшись, чтобы положить ладонь на ее щеку, он отпустил одеяло и наклонился, чтобы коснуться ее губ своими. Почувствовав ее вкус на своем языке, он снова заключил ее в свои объятия, как маяк своей силы.

Было что-то уязвимое в этой глухой ночи, что сорвало его. Быть выставленным напоказ в темноте, разделить его страхи в святилище ее рук; все это было гораздо легче, чем когда дневной свет освещал его страдания для всего мира.

— Что скажешь, если мы немного поспим? — наконец произнес он, чувствуя, как его тело уступает ночному времени.

На следующий день Маркус и Донна были на кухне, готовя свою новогоднюю трапезу. Харви, Бобби и Хейли проводили время за просмотром фильма, в то время как Натали была занята по телефону с двумя другими сестрами и ее властной мамой, когда они разрабатывали план посещения Шарлотты.

— Ну и как тебе новое телосложение моего брата? — Маркус одарил ее Спектерской ухмылкой с блеском в глазах, когда начал расставлять столовые приборы, чтобы накрыть на стол.

— Я была очень удивлена, когда впервые увидела его. — Донна улыбнулась про себя, вынимая кастрюлю из духовки и ставя ее на кухонный стол, чтобы остыть на минуту. Она была более чем удивлена.

— Я действительно рад, что вы снова вместе. — Он позволил молчанию растянуться между ними. Он действительно был счастлив. Но тоненький голосок в его голове напомнил ему о том, как в последний раз пара собиралась вместе и ничего не получилось. Есть ли у нее хоть малейшее представление о том, в каком состоянии был Харви после ее ухода? — Ты же знаешь, он был в полном беспорядке.

Донна посмотрела на Маркуса и поняла, что он хочет поделиться с ней еще чем-то. Харви защищал своего брата, но это чувство было обоюдоострым, и он собирался предупредить ее. Никто не говорил ей ничего о последствиях для Харви, кроме самого Харви. Там и сям мелькали обрывки, но она понимала, что это только часть истории. Даже Майк не знал всей полноты ситуации. — Насколько все было плохо? Я знаю, что Лили заботилась о нем какое-то время.

— Ты хочешь знать правду? — Он смерил ее взглядом и быстро прикинул, как много ей рассказать.

— Я знаю, Маркус.

— Это было довольно плохо. После того, как он приехал в Бостон, мама отправила его к врачу, который направил его к психиатру, потому что он был замкнутым. В течение нескольких месяцев у него была клиническая депрессия. Однажды ночью он вышел, просто чтобы снова напиться, ну ты знаешь, заглушить боль. Он делал это время от времени, и мы никогда ничего не говорили. Я имею в виду, что он был взрослым человеком, мама и Бобби не могли связать его. Затем моей маме позвонили, что он был в больнице, потому что он врезался в столб.

Громкий звон бьющегося фарфора эхом разнесся по кухне, когда повсюду были разбросаны маленькие кусочки кремового цвета. Потрясенная Донна застыла на месте, глядя на белые обломки у своих ног.

— С тобой все в порядке? — Спросил Маркус, присоединяясь к ней.

Голос Маркуса поразил ее, близость была неожиданностью, потому что время на мгновение остановилось. — Я в порядке, — проворчала она, злясь не только на свои глупые действия. — Господи, мне так жаль, Маркус! — Она наклонилась и начала подбирать осколки один за другим, удивляясь, что три верхние тарелки все еще целы.

Неужели Харви действительно чуть не покончил с собой? И почему он ничего ей не сказал?

— Мне очень жаль. Мне не следовало поднимать этот вопрос.