While I'm Still Here (ЛП)

Блять, нет!

Джерард…

О, да что, блять, помешало мне вчера сдержать язык за зубами?

Я посмотрел на часы – было почти одиннадцать. Я не знаю, как мне удалось проспать так долго, я был взбешён, что не проснулся раньше. Я должен был почувствовать, как прогибается подо мной матрас; я должен был услышать, как Джерард собирает вещи. Но я не услышал. Я проснулся и оказался один.

В холодной пустой постели, совершенно один.

По крайней мере, он сдержал своё слово.

_____________________________________

В следующей главе:

Я знал, что не мог выйти из дома, потому что мама обещала звонить в любое время, и ценой своей жизни я должен был отвечать на её звонки. Всё, на что я тратил время – это телевизор и DVD. Я практически не покидал комнату. Я разлагался как труп. Я мечтал о свежем воздухе и хотя бы короткой прогулке. Раньше мне было на это плевать, но теперь я сходил с ума от осознания, что заперт в четырёх стенах.

Когда я был свободен, возможность выйти на улицу в любой момент казалась мне совершенно незначительной. Но как только меня лишили этой свободы, я начал задыхаться, мечтая только о том, чтобы выбраться из своей ловушки. Я подошёл к окну, скептически оглядывая окрестности. Я чувствовал себя каплей, вобравшей в себя слишком много воды. Распахнув окно, я позволил свежему воздуху ворваться в спальню и забрать меня в свои объятия. Я закрыл глаза, умирая от желания оказаться на улице.

Это, блять, ужасно действовало на нервы. Я гнил в своей комнате, в то время как дни до отъезда Джерарда ускользали сквозь пальцы. Беспомощность угнетала. Я лишь надеялся, что Джерарду не приходилось целыми сутками торчать дома из-за того, что ему больше некуда было пойти. Я не хотел думать о том, как он уживался на одной территории со своими родителями. Может быть, в связи с тем, что мы перестали видеться каждый день, они наоборот немного успокоятся? Но он был покрыт синяками, когда уезжал от меня. Я просто не мог поверить, что всё было в порядке…

========== Глава 19 ==========

Шли дни, а я всё также был лишён контакта с внешним миром и обречён на регулярные нудные телефонные звонки матери. Вид из окна заставлял меня выть от безысходности, а тёплые солнечные лучи, проникающие в комнату, будто насмехались надо мной. Я нуждался хотя бы в небольшом количестве свежего воздуха. Ладно, воздух в нашем районе был не такой уж свежий, да его и воздухом-то сложно назвать… скорее накрывающий всё на своём пути густой смог, возникший из-за близкого соседства с промышленной зоной.

Но в любом случае мне было необходимо выйти. Я смотрел на небо; такой же ярко-синий небосвод, как и в те дни, когда я наслаждался свободой. Я хотел сорвать с себя рубашку и подставить тело нещадно палящему золотому солнцу. Я хотел лежать на вершине нашего с Джерардом холма и чувствовать, как слабый ветер колышет верхушки деревьев и высокие заросли травы.

Я распахнул окно, и в ту же секунду комната наполнилась звуками внешнего мира, напоминающими незаурядную музыку, которая состояла из пения птиц и приглушенных телефонных звонков, доносящихся со всех сторон. Я задумался, о чём и между кем велись эти беседы. Между разделёнными расстоянием влюблёнными? Одинокими незнакомцами? Друзьями? Родителями и детьми? Очередное напоминание, что я был лишён всего этого.

Вернувшись в кровать, я закрыл глаза, мечтая о сне, который бы на несколько часов приблизил мою свободу…

Я был переполнен злостью и враждебностью, лёжа тут как овощ, потому что мой грёбаный лучший друг скоро уезжал, а я даже не имел возможности провести это лето с ним. И всё из-за того, что я хотел доказать своей маме, что я независим и могу самостоятельно заботиться о себе. Из-за неё я не мог поехать в Нью-Йорк, а это означало, что Джерард забудет обо мне и встретит там кого-то другого. Таким образом, в том, что я никогда не обрету счастья со своей настоящей любовью, была виновата только она.

Джерард приехал ещё раз спустя несколько дней после первого визита. Он остался только на несколько часов, так как мы оба знали, что произойдёт, если нас застукают. И пусть я всей душой наслаждался его компанией, я не хотел рисковать и оказаться запертым вплоть до дня его отъезда.

Время застывало на месте, а стрелка часов показывала на вечность, когда я разбавлял скучные будни такими примитивными вещами, как телевизор и еда. Это всё, что я мог. Я снова и снова молился Богу, чтобы как можно быстрее наступил День Безразличия.

Я хотел быть безразличным ко всему, что меня окружало; я хотел забить на то, что застрял в закрытом помещении, когда должен был радоваться тёплой погоде и праздновать окончание школы. В День Безразличия мне будет плевать на свой домашний арест. Лишённый передвижений и свежего воздуха я становился более раздражительным. Я сойду с ума, без всяких сомнений.

Иногда я бесцельно наматывал круги по застеленному коврами полу гостиной, пока не выматывался полностью и не сваливался на диван, чтобы снова уставиться в телевизор. Я скучал по человеческому теплу. Ночью я лежал на животе и делал вид, что Джерард был рядом со мной, около меня, на мне.