While I'm Still Here (ЛП)

Мы смотрели друг на друга, и я чувствовал, как внутри меня бушует целое море эмоций, заставляющее внутренности скручиваться в один тугой узел. Его слова сломали меня. Если бы он только знал, что значит для меня… он был для меня всем. Но раз он считал себя пустым местом, тогда можно было сказать, что и моя жизнь была также пуста и никчемна. Я не хотел в это верить.

- Я знал, что всегда буду чертовым одиночкой. Это ужасное чувство. Иногда действительно хочется иметь рядом человека, с которым ты можешь просто поговорить.

- Мне знакомо это, как никому другому, - перебил его я.

Однако оглянувшись назад теперь, я осознал, что на самом деле не имел право жаловаться на свою жизнь. Мне не приходилось тратить половину учебного дня в уборной, чтобы очистить волосы от разного дерьма.

- Почему ты не рассказывал мне об этом раньше?

- Я не хотел, чтобы ты знал, что ты – единственная причина, почему я еще тут, Фрэнки.

- Эй, не говори так.

- Нет, я имею в виду… ты – все для меня. Ты мой целый мир. И если тебе когда-нибудь станет грустно… - начал он, откашлявшись, пытаясь звучать оптимистично, но его голос задрожал еще сильнее, - просто помни, что есть кто-то, кто в тебя верит. – Слезы продолжали свободно стекать по его щекам. – Я. Я всегда буду верить в тебя.

Я закрыл глаза. Я не хотел, чтобы он грустил. Я не хотел, чтобы он чувствовал себя обязанным мне. Из нас двоих это я погряз в долгах – я был обязан ему всем. Он был единственным человеком в моей гребаной жизни, который заботился обо мне и верил в меня.

- Я тоже верю в тебя, Джерард. Ты все, во что я верю, - на духу выдал я, все еще не способный произнести вслух то, что сокрушало меня изнутри. Я люблю тебя.

- Ты тоже.

Он притянул меня к себе, и я уткнулся лицом прямо ему в грудь, ощущая, как неспокойно она ходит подо мной из-за сдавленных рыданий, которые душили его. Я повернул голову, чтобы удобнее прижаться щекой к его футболке и посмотрел в даль комнаты, желая хотя бы на пару секунд отдохнуть от вида того беспорядка, который мы вдвоем устроили. Воздух казался раскаленным, несмотря на непрерывно работающий кондиционер в спальне Джерарда.

- Единственная причина, почему я позволяю себе плакать перед тобой заключается в том, что ты сам позволяешь себе плакать передо мной, Фрэнки… ты такой сильный, я восхищаюсь тобой.

И тогда я понял, что, возможно, мне и не нужно было говорить ему о своей влюбленности. Быть может, мы уже и так признались друг другу с помощью тайного языка, через прикосновения и слова.

- Как они могли делать с тобой все эти вещи. Они ведь даже не знали тебя.

- Они знали, что я фрик и неудачник. Этого было достаточно.

- Эй, но это не так! Ты самый лучший друг, которого можно только желать, - уверенно заявил я, мягко подталкивая его плечом.

- Серьезно? И что я сделал для тебя? Я никто. Все, что я делаю, это бесконечно жалуюсь и плачу.

- Ты забавный, ты всегда заставляешь меня смеяться. Ты добрый. Ты продолжаешь заботиться о людях, несмотря на то, что они так дерьмово к тебе относятся. И ты все еще хочешь спасти мир. Ты действительно разговариваешь со мной, ты умеешь слушать, ты всегда рядом…

- Да, но ты в полной мере заслуживаешь человека, который будет так о тебе заботиться.

- Джерард, послушай… мне на самом деле очень жаль. Я не уверен, что должен говорить тебе это прямо сейчас, но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Я искренне сожалею о том, что раньше жаловался на свою маму, утверждал, что она пренебрегает мной, что не любит и все остальное… теперь я понял, что это не так. Я просто… я просто не имел никакого права жаловаться. Я ужасно себя чувствую из-за того, что говорил тебе раньше, потому что я и представить не мог, какие вещи творятся в твоем доме. Мне очень, очень жаль.

- Детка, все в порядке. Ты ведь не знал.

Я вздохнул, продолжая сидеть в хватке его крепких рук.

Все, что он сказал, имело смысл. Конечно, дрочить самому себе довольно жалкое зрелище. Самодостаточность? Нет. Скорее отчаяние. Я хотел быть рядом с ним даже в такие моменты и хотел ему помочь, заставить чувствовать себя хорошо. Все было в моих руках. Мы друзья, а значит это нормально.

Кое-как отыскав в темноте его глаза и заглянув в них, я понял, что он до сих пор был расстроен. Он выглядел красиво, но слишком грустно. Он был огорчен и одинок, несмотря на мое постоянное присутствие. Плюс ко всему и смущен, я думаю. Я хотел сделать ему приятно. Хотел помочь ему забыть всю боль, пусть даже и на время. Я хотел, чтобы он испытывал такие чувства, которые раньше ему были не знакомы. Я хотел прижиматься губами к его коже, кусать ее, заставляя кровь скапливаться маленькими аккуратными отметинами. Я хотел, чтобы мои руки гладили его тело, дрожащее от желания, которое разгоралось бы в его венах от каждого моего прикосновения.