Who Owns the Moon?

Вскоре после выхода книги Мандля советский правовед Евгений Коровин обратился к вопросу о "завоевании стратосферы" воздушными шарами, которые могут быть использованы для воздушных бомбардировок, контрабанды, наблюдения или разведки с помощью оптических и инфракрасных средств, а также причинения иного вреда находящимся рядом людям и имуществу. В этом отношении Коровин был более прозорлив, чем Мандль, в отношении негативных, и в частности военных, последствий проникновения в космос. Он утверждал, что принцип суверенитета над воздушным пространством, доступным для самолетов, должен быть распространен на любое прилегающее пространство над национальной территорией, причем скорость и высота полета не имеют значения для правового статуса любой формы пролета. Соответственно, он утверждал, что государство имеет право защищать пространство над своей национальной территорией любыми средствами, которые оно считает необходимыми. Непрактичность его взглядов была подытожена в статье физика и писателя-фантаста Артура К. Кларка, известного по фильму "2001 год: космическая одиссея", который отметил, что при вращении Земли каждая страна будет претендовать на суверенитет над каждым регионом космоса.

Несогласие Коровина с мнением, которое подчеркивали Зарзар и Мандль, а именно, что между воздушным и космическим пространством существует абсолютное различие как с юридической, так и с технической точки зрения, оказалось неэффективным; возобладала именно последняя точка зрения. Любопытно, что неявная аналогия между открытым морем и космосом не учитывала того, что первое так часто становилось ареной военных действий и пиратства, а последнее, действительно, усиливалось отсутствием какой-либо юрисдикции над ними; в этом отношении Коровин предвидел возможности, которые не предвидели Мандл и другие. К тому же в то время еще не были оценены масштабы чрезмерного вылова рыбы в океанах Земли, так что вероятность трагедии общего пользования в космосе даже не рассматривалась.

Неизбежность, а затем и реальность мировой войны в 1930-1940-х годах как стимулировали, так и скрывали разработки в области ракетостроения, которые, если бы их масштабы были полностью оценены, могли бы изменить или хотя бы дополнить взгляды, подобные мнению Мандля, что космос не представляет военной угрозы, хотя к концу войны стало ясно, что выход человечества в космос уже вполне вероятен. И действительно, не прошло и десяти лет после окончания военных действий, как первые спутники были выведены на орбиту во время Международного геофизического года в 1957 году. В годы, предшествовавшие этому событию, - а оно послужило толчком к космической гонке между США и СССР - стало ясно, что необходимо установить верхний предел национального суверенитета над воздушным пространством, чтобы юридический статус космических операций был ясен сам по себе. В то же время высказывалась озабоченность тем, что технически развитые страны могут претендовать на районы космоса или небесные тела, как это произошло на Земле в эпоху колонизации, и в различных дискуссиях фраза "общее наследие человечества" стала появляться в связи с Луной и Солнечной системой. Поэтому в 1950-х годах "ворота наводнения были открыты, и статьи и работы по космическому праву стали появляться все чаще". Среди участников дебатов были замечены Алекс Мейер из Кельнского университета, Джон Кобб Купер из Университета Макгилла в Канаде, Вельф Генрих Принц из Ганновера и Джозеф Кроэлл.

Мейер выразил обеспокоенность по поводу милитаризации космоса, утверждая, что военные операции там должны быть категорически запрещены. Как бы то ни было, при разработке Договора 1967 года основную тревогу вызывало размещение в космосе ядерного оружия и оружия массового поражения, а обычные вооружения - тогдашние оружейные технологии были таковы, что они не играли особой роли в дискуссиях разработчиков договора - остались за бортом. Вместо этого теоретики космического права сосредоточились на таких вопросах, как требования и регулирование радиочастот, учитывая их существенную роль в космических полетах. Это отражало тот факт, что официальные лица американского, советского и других правительств теперь были полностью вовлечены в дебаты, как и Международный конгресс по астронавтике, который в 1957 году создал специализированный постоянный комитет по правовым вопросам, связанным с космосом, и через него передал в ООН свою надежду на достижение международного соглашения по этому вопросу. Тот факт, что космос представляет собой правовой вакуум и что прежние соглашения о суверенитете и регулировании воздушного пространства (например, важная Чикагская конвенция 1944 года, регулирующая движение самолетов по всему миру) не распространяются на космос, стал весомым аргументом в пользу согласованных международных усилий по урегулированию этого вопроса.