Wild Cranberry (СИ)

— Да, Катенька. Бери-ка горсточку землицы и бросай в яму. И ты, Влад, бросай.

Переглянулись с Ветровым, и он подмигнул мне, довольно скалясь.

— Но мы не… — все же попыталась я остановить этот беспредел.

— Отличная идея, тёть Нин, — перебил меня Андрей Иванович. — Им не помешает ускорить процесс, чтобы побыстрей до плодоношения дошло. Нынешняя молодежь с этим делом не спешит, для себя пожить любит. А мы ведь не вечные. Вот я, например, ещё и правнуков своих хочу понянчить. Давайте, давайте, — подтолкнул он нас с Владом ближе к краю выкопанной ямы. — Не ленимся, бросаем побольше.

Я стояла, застыв на краю ямы, под пристальными взглядами собравшихся гостей. Чёрт, во что ты вляпалась, Катя! Ну, Ветров, я ему еще устрою плодоношение и желудевый спас!

Пришлось наклониться и бросить несколько горстей земли на торчащие корни дуба. Отряхнув руки, посмотрела, как Ветров, выхватив лопату у одного из работников, начал энергично забрасывать землю в яму. При этом мышцы на его широкой и мощной спине перекатывались под тонкой хлопковой рубашкой, и я, с трудом проглотив вязкую слюну, с усилием оторвала от нее взгляд.

— Зачем мелочиться, да, теть Нин? Сажать, так уж наверняка! — Он поднял голову и бросил на меня какой-то сумасшедший, горящий взгляд, который обжег мои и без того накалённые до предела нервы.

Когда практически половина ямы была засыпана землёй, отец Ветрова, видя, что сын, похоже, слегка не в себе, остановил его словами:

— Влад, я думаю, достаточно. Уже на дюжину детей хватит.

— Думаешь? — Ветров воткнул лопату в оставшуюся на краю ямы землю.

— Уверен.

Бросив взгляд на свои ладони, где наверняка завтра будут волдыри от натертых мозолей, Влад подошел ко мне и, наклонившись, быстро поцеловал в губы, обдав острым ароматом разгоряченного тела. Черт, казалось, что он осознанно сводил меня с ума.

Дальше работники питомника самостоятельно завершили процесс посадки и утрамбовали землю вокруг дерева.

— Ну что ж, прекрасное дело сделали! — Андрей Иванович обнял меня за плечи, обдавая коньячными парами. — Ждём желудей! — И громко хохотнул.

Чуть позже, попрощавшись с теми гостями, которые решили уехать, мы с Владом зашли в дом, чтобы помыть руки.

— Только не ругайся, Кислинка. — Ветров прошел за мной в ванную комнату. — Ты же видела, все случайно вышло, я тут ни при чём.

— Ах случайно? Ни при чем? — Резко обернулась и ткнула мыльным пальцем в грудь паразита. — Это ты меня сюда притащил в качестве своей невесты! Ты купил этот чертов дуб! А сейчас, я уверена, все думают, что магия дуба уже сработала, и мы тут с тобой над желудями трудимся!

— Так давай, не будем их разочаровывать, а? Я уже тоже не против желудёнков. Или желудёчков? Да какая разница, правда? Главное, чтобы здоровенькие получились.

Ветров отвел мой палец от своей груди и поддался вперед, бедрами вжимая меня в раковину. Он явно завелся и, похоже, в самом деле собирался довести процесс до осеменения.

Замерев, я смотрела на его приближающиеся губы. Черт, Катя! Нужно сопротивляться! Но было поздно. Совершенно оторопевшая под его пристальным, обжигающим взглядом, я лишь беспомощно ощущала, как возбуждение, охватившее меня от его взгляда, слов, тела, практически вплотную прижавшегося ко мне, подогретое ещё и выпитым мною вином, окончательно снесло мне крышу.

И если первый поцелуй перед гостями показался мне неприличным, то этот… Этот просто напрочь уничтожил все мои так долго воздвигаемые против Ветрова барьеры. Мы целовались как умалишенные, не уступая друг другу в напоре и страсти.

— Злючка моя, Кэт, — простонал Влад, оторвавшись от меня на секунду, — я так хочу, ты…

Прервав его, как наркоманка потянулась за новым поцелуем. Ладони, которыми я держалась за столешницу, не давая себе окончательно прогнуться и сломать позвоночник, соскользнули с влажной поверхности. Я вцепилась в рубашку Влада и тут же почувствовала, как мы, слепленные друг с другом невидимой паутиной, теряя равновесие, начали заваливаться в бок. Моментально среагировав, Влад выбросил руку в сторону, ухватившись за полотенцесушитель. В ту же секунду раздался странный скрежет, а за ним и шипение вырвавшейся из сломанного полотенцесушителя воды.

— Дьявол! — Ветров попытался что-то куда-то вставить, но у него ничего не вышло, и струя горячей воды продолжала бить во все стороны.

Через минуту этой бесполезной борьбы мы были мокрые насквозь.

— Кэт, сбегай, пожалуйста, за отцом. Я не знаю, где здесь перекрывается вода.

Но не успела я выйти из ванной, как увидела спешащего к нам на нетвердых ногах Андрея Ивановича.

— Тут у нас… Кран…

Ничего не говоря, он плечом отодвинул меня от двери и заглянул в ванную.

— Ну-у, голубки мои, натворили дел!

Осторожно ступая по воде в войлочных тапочках, он сел на корточки возле раковины, засунул руку куда-то за сифон и перекрыл воду.

— Вы, мои дорогие, свое гнездо вначале свейте, а потом его и разрушаете! Нечего наше с матерью ворошить.

— Ну извини, пап, случайно получилось.

— Да ладно, забей. Завтра Маджида вызову, он починит.

— А кто это?

— Местный слесарь.

— О, ну отлично, тогда мы, пожалуй, поедем.